– А тебе какая разница?

– Разумеется, вы можете забрать все мое оружие, и мой друг останется здесь, но, прошу вас, разрешите мне появиться перед госпожой Доннолой без предупреждения.

Донфеллоу кивал и улыбался.

– Нет, – обратился он к Вульфгару. – Она никем не интересовалась в последние годы. – Он посмотрел на Реджиса. – Теперь я начинаю понимать, почему.

Вульфгар согласился подождать снаружи в компании стражников, а Донфеллоу повел Реджиса в здание Морада Тополино. В вестибюле их приветствовал еще один страж; там им пришлось подождать несколько минут, пока хафлинг бегал за магом по имени Ловкие Пальцы, тоже состоявшим в организации.

– Я же говорил, что вернусь, – с широкой ухмылкой произнес Реджис, когда на верхней площадке лестницы появился хафлинг-иллюзионист. Воспользовавшись заклинанием, Ловкие Пальцы в мгновение ока перенесся прямо к Реджису, и прежде чем гость сообразил, что происходит, его в очередной раз стиснули в объятиях.

– Я так рад снова видеть тебя! – воскликнул маг, охваченный неожиданно бурным ликованием. Ловкие Пальцы никогда особенно не любил Паука и уж точно не проявлял такой радости при встрече. С другой стороны, и врагами они не были, и именно маг помог Реджису бежать в ту кошмарную ночь, когда за ним пришел призрак Темной Души. Все же такое приветствие застало Реджиса врасплох, и недоумение отразилось у него на лице.

– Она так и не оправилась после той ужасной ночи, – серьезно объяснил Ловкие Пальцы.

– То есть после утраты Периколо, – догадался Реджис, но Ловкие Пальцы покачал головой.

– Разумеется, мы должным образом оплакивали Дедушку Периколо и похоронили его с почестями. Подобные потери причиняют горе, но они ожидаемы, и с ними можно смириться. Нет, мой старый друг, Доннола страдает не от горя, а от дурных предчувствий и безответной любви.

На несколько напряженных мгновений взгляды Реджиса и мага скрестились.

– Отведи меня к ней, – ровным голосом произнес Реджис, и Ловкие Пальцы кивнул.

– Ха-ха, вот это день сегодня выдался! – обратился к Вульфгару толстощекий старый хафлинг по имени Бристер-Биггус, протягивая ему очередной стакан виски.

Как только Реджис скрылся в особняке, стражники повели Вульфгара по лабиринту из живой изгороди, хотя он вовсе не казался лабиринтом рослому варвару, который был на два фута выше самых раскидистых кустов. Где-то примерно в середине лабиринта, миновав несколько сторожевых постов, они вышли на поляну, на которой стоял бочонок с краном. Почти сразу же к ним присоединились еще несколько хафлингов, и пирушка началась. Хафлинги передавали стаканы друг другу, но всякий раз, когда сосуд переходил из рук в руки, в нем оставалось меньше выпивки из-за того, что ее постоянно проливали – как будто бы случайно. Хафлинги беспрестанно чокались и даже завели импровизированную песню:

– «Э-э»? – обратился к Бристер-Биггусу Вульфгар после очередного припева, когда хафлинг хотел чокнуться с ним – и при этом коварно пролил на себя несколько капель спиртного.

– Ну, знаешь, это мы так, на месте сочинили, – рассмеялся Бристер-Биггус. – Потом подправим слова, когда дойдем до кондиции.

– За то, чтобы поскорее дойти до кондиции! – воскликнул Вульфгар и поднял свой стакан, чтобы чокнуться еще раз. При этом он заметил, что Бристер-Биггус снова как бы невзначай расплескал половину содержимого. Хафлинг, изображая пьяного, выливал в траву больше виски, чем вливал в рот.

Вульфгар понимающе усмехнулся, затем рассмеялся во весь голос. Словно из ниоткуда появилась грудастая девица и шлепнулась к нему на колени – и, разумеется, она принесла для него новый стакан, полный до краев.

– За то, чтобы дойти до кондиции! – проревел Вульфгар и опрокинул стакан, поданный Бристер-Биггусом. – За Паука! – заорал он еще громче и одним махом выпил виски, принесенное красоткой. – Еще!

И новая порция появилась словно по волшебству. Девчонка, сидевшая у него на коленях, начала подпрыгивать и подхватила песню. Казалось, вечеринка была в самом разгаре.