Так Пайкел дюйм за дюймом полз вдоль дороги, не обращая внимания на боль, ломая нощи, дыша с огромным трудом.

Солнце поднялось к зениту, наступил жаркий летний день, повсюду жужжали пчелы, чирикали птицы.

Дворф полз вперед, обливаясь потом.

Его одолевало желание все бросить, сдаться, лечь и умереть, чтобы эта боль наконец оставила его.

– Вуфгар, – прошептал он, едва шевеля губами, и понял, что иного выбора нет – нужно ползти.

И он пополз дальше.

Рассвет снова разбудил Пайкела, но, к собственному изумлению и смятению, он обнаружил, что не лежит на земле у дороги, а находится в кровати.

В удобной кровати, в уютной комнате. Тело его по-прежнему терзала боль, яд демона тек в его жилах, настойчиво уговаривал его сдаться и умереть.

Дворф повернул голову, взглянул в окно, на восходящее солнце, и шепотом позвал своего братца.

– А, проснулся! – услышал Пайкел и попытался повернуть голову.

Над ним появилось чье-то круглое, румяное, улыбающееся лицо со смешинкой в голубых глазах.

– А мы уж думали, что ты помрешь! – воскликнула женщина. – Ой, Чалмер, иди сюда!

– Что там, женщина? – раздался другой голос, мужской, и Пайкел, ухитрившись повернуться к открытой двери, увидел еще более пухлое и щекастое лицо, обрамленное пышными седыми бакенбардами.

– Ага, значит, эту ночь ты пережил, – объявил мужчина по имени Чалмер и посмотрел на женщину, которая, как решил Пайкел, была его женой. – Пойду принесу ему супа.

– Вуфгар! – пролепетал Пайкел.

– О, да он разговаривает! – сказала женщина.

– Ву… вуф…

Чалмер рассмеялся.

– Скорее лает, как пес, – возразил он. – Ладно, проследи, чтобы ему было удобно. Уверен, долго он не протянет.

– Вуф… – простонал Пайкел, захрипел и закашлялся.