Глава 24

Исцеление

Ошеломленный Дзирт, тяжело дыша, отдернул руку и увидел, что с острия его клинка из стеклостали капает кровь.

– Почему ты медлишь? – напряженно спросил Энтрери, сделав движение к противнику, несмотря на то что в голосе его прозвучала боль. – Ты же знаешь, что я демон! Ты же знаешь, что все это иллюзия!

– Замолчи! – воскликнул Дзирт и шагнул вперед, чтобы покончить со всем этим, покончить с Артемисом Энтрери.

А Артемис Энтрери выпрямился, закрыл глаза и расставил в стороны руки, словно приглашая противника нанести смертельный удар.

Но в следующую секунду зазвенели брошенные клинки, и Дзирт, терзаемый мучительной болью, рухнул на землю. Да, он в буквальном смысле испытывал жестокие муки, физические и душевные. Он был уверен, совершенно уверен в том, что все вокруг него – сплошная ложь, чудовищная ложь, предназначенная для того, чтобы полностью уничтожить его, и все же в этот момент, момент истины, когда он отчаянно бросал вызов злой судьбе, он обнаружил, что у него нет на это сил. Дзирт не мог убить человека, который когда-то стал его союзником, если не другом.

Точно так же, как не смог в тот, прошлый раз убить Кэтти-бри.

Он лишился всякой опоры, черные демоны сомнения и ужаса напали на него и одолели его, и он остался лежать на земле, содрогаясь от рыданий.

Артемис Энтрери молча стоял над ним.

Киммуриэль взял руку Ивоннель и направил волну псионической энергии к следопыту, скорчившемуся на траве; эта волна подхватила заклинание Ивоннель и унесла с собой ее мысли.

Губы ее шевелились, она произнесла два заклинания, одно – дарованное богиней, другое – создание смертных волшебников; эти чары предназначались для того, чтобы рассеять магию Бездны и исцелить болезнь. С помощью Киммуриэля она заглянула в недавние воспоминания следопыта и последовала за Дзиртом обратно в монастырь Желтой Розы. И, улавливая те моменты, когда Дзирт заставлял себя называть реальность обманом, Ивоннель старалась рассеять его сомнения. Они представали перед ней в образе туманных серых завес; она с легкостью рвала их на куски и двигалась дальше, назад в прошлое, к следующей пелене сомнения.

Воспоминания Дзирта привели их обоих обратно в Лускан. Плотная завеса, окутавшая сцену нападения на Кэтти-бри, была отброшена прочь, и Дзирт очутился лицом к лицу с истиной: он едва не убил любимую женщину.

Не какого-то демона, а свою возлюбленную, Кэтти-бри. Просто Кэтти-бри. Настоящую Кэтти-бри!

Они вернулись в Мензоберранзан, в Дом До’Урден, и Ивоннель глазами Дзирта увидела смерть Закнафейна.

И снова уничтожила серую пелену.

Затем они продолжали путешествие по туннелям, из Гаунтлгрима спустились в Мензоберранзан, и там Ивоннель обнаружила момент, когда Дзирта поразила Чума Бездны, когда его окружила стена смятения, страха, подавленности и сомнений. В этот миг восприятие Дзирта исказилось.

Целительные заклинания врезались в эту стену, в ней появились трещины, но пробить ее было не так легко, как пелену сомнений.

– Позволь мне сделать это, Госпожа Ллос! – взмолилась Ивоннель, зная, что существо, находившееся рядом, может отозваться на ее молитвы.