– Мы пришли вместе с ней, – ответил Реджис. Он решил, что существо хотело узнать, кто он такой или зачем пришел в эти туннели, а скорее всего, и то, и другое. – Я должен отвести ей этого пса-демона, – придумывал он на ходу, – но не могу ее найти.

Гоблины с еще большим подозрением оглядели хромоногое животное.

– Пса-демона? – повторил один.

Пайкел издал серию странных потусторонних звуков, и Реджису пришло в голову, что он произносит слова заклинания. Затем он залаял, изрыгнул небольшое облачко зловонного зеленого дыма, и гоблины отпрянули.

Пайкел зарычал более настойчиво и, прихрамывая, двинулся к ним.

– Покажите нам, где она, – приказал Реджис. – Пес-демон не желает ждать!

Один гоблин указал куда-то вниз и влево, второй развернулся и бросился наутек, а первый, сообразив, что остался лицом к лицу со страшными чужаками, последовал примеру товарища.

Реджис взглянул на Пайкела и пожал плечами. Они не могли пройти сквозь толщу камня, но теперь, по крайней мере, представляли общее направление.

И поэтому «гоблин», который вовсе не был гоблином, и его «пес-демон», который вовсе не был ни псом, ни демоном, отправились в путь по темным подземным коридорам. По дороге им встретились другие гоблины и даже парочка странных гигантов, но Реджис ко всем обращался со словами «пес госпожи», после чего Пайкел гавкал и выплевывал облако вонючего зеленого газа. Иногда он шепотом приказывал всем корням деревьев, росших поблизости, трястись изо всех сил, или просил нескольких летучих мышей покружить у него над головой, или проделывал какой-нибудь другой друидский фокус, который казался гоблинам демоническим.

Спросив дорогу еще пару раз, они достигли длинного просторного коридора; среди множества ветхих дверей выделялась одна – широкая, тщательно подогнанная, вырубленная из кровавого камня. По сторонам от двери стояли два рослых стража, походивших на гибрид гигантского стервятника и высокого человека, с мощными когтистыми ручищами и клювами вместо ртов. Демоны были не такими высокими, как гиганты, но казались гораздо более опасными и, естественно, более подозрительными и недоверчивыми.

– И что теперь? – прошипел хафлинг в обличье гоблина, обращаясь к своей «адской собаке».

Пайкел вцепился зубами в штанину Реджиса и увлек его в сторону, в какую-то боковую дверь. Очутившись в небольшой пещере, друид снова превратился в дворфа, поспешил к стене, отделявшей их от цели, и принялся ощупывать камень.

– Что ты собираешься делать? – прошептал Реджис. Но он тут же смолк и прижался к дворфу – по коридору мимо открытой двери протопала какая-то огромная фигура в сопровождении нескольких других, поменьше. Друзья услышали женские голоса; один из них, как они догадались, принадлежал демону, захватившему тело Консеттины, а другие женщины говорили на мелодичном, приятном для слуха языке дроу.

– Пайкел, что там у тебя? – беззвучно, одними губами произнес Реджис, охваченный отчаянным желанием убраться подальше отсюда, но дворф лишь приложил палец к губам и пристально уставился на дверь. Затем он кивнул и ухмыльнулся, услышав удалявшиеся голоса. Женщины направлялись куда-то прочь от пещеры.

Он вернулся к трещине в стене, закрыл глаза и продолжал ощупывать ее, затем радостно затряс головой.

– Что там? – спросил Реджис. – Корень?

Пайкел улыбнулся и схватил хафлинга за руку.

– Это же просто трещина! – громче, чем следовало, возразил Реджис и безуспешно попытался выдернуть руку.

Но Пайкел уже колдовал; его фигура исказилась, утратила форму, и его втянуло в трещину, затем в корень дерева, а охваченного ужасом Реджиса увлекло следом.

Разумеется, путешествие по корню дерева само по себе было не из приятных, но «полет» по узким щелям в сплошном камне оказался просто кошмарным. Реджис проделал весь путь, разинув рот в нескончаемом, но беззвучном вопле.