— Да вот, уже должны. Кстати, если вам будет скучно, советую посетить нашу оранжерею.
— У вас на корабле есть оранжерея?
— Конечно. Верховное командование решило как эксперимент устроить на этом корабле небольшое помещение под сад. Так что, если будет скучно, то милости просим.
— Обязательно, — вымолвила девица. — Ну, не буду вас отвлекать. До скорой встречи.
Андрей в ответ улыбнулся и кивнул:
— Да, до скорого.
Эл-лиан развернулась и медленно пошла по коридору.
В душе Фитисова всё играло и искрилось, когда он пообщался с этой очаровательной эльфийкой. Он провожал её взглядом, пока та не свернула за угол. И всё продолжал смотреть на пустой коридор, пока в голове не всплыло старое, давно забытое воспоминание. Сдвинув брови, Андрей прошептал:
— Посмотрим, когда мы снова встретимся…
Затем глубоко вздохнул и прогулочным шагом, он направился на мостик.
Корабль «Пётр Великий» освободившись от мощных металлических захватов, которые сковывали его по швам, вынырнул из дока и как молния устремился в небеса, улетая прочь от небоскрёбов Тэйлора. Корабль пронзил облака и, вынырнув по другую сторону, поплыл в глубины космоса. Покидая атмосферу зелёного Титана, где-то рядом промчалась группа истребителей, несясь к двум тяжёлым крейсерам класса «Конституция». Вдали ярко сияло солнце. «Пётр» как ястреб пролетел мимо станции «Либерти», поворачивая на правый борт. И чем дальше он улетал в глубины космического пространства, тем меньше становился Титан, и вот уже из-за его горизонта показался Сатурн, сияя своими жёлтыми кольцами. Вокруг «Петра Великого» засверкало множество молний. Ярко-синие лучи окружили корабль. И он, вытягиваясь, устремился в сверхпространство. От него осталась всего лишь яркая звезда, которая в тот же миг погасла среди других таких же звёзд…
ГЛАВА ВТОРАЯ. ОПАСНЫЙ КОСМОС
В тот самый миг, когда настала ночь, космос практически опустел. Хотя это понятие и не совсем точно, ибо в космосе нет дня и ночи, но распорядок дня действует по тем же законам. Когда часы бьют двенадцать, на корабле становится скучно. Коридоры пустеют, а экипаж мирно спит в каютах в своих мягких постелях. И если прислушаться, то иногда даже кажется, что компьютер корабля тоже засыпает. Только и слышно иногда лёгкое похрапывание среди пустых отсеков «Петра Великого». Ох уж эта безмолвная тишина! Как бывает она иногда ласкова и приятна. Бродить в тишине всегда одно удовольствие, ибо нет никого, кто мог бы помешать мечтать о будущем. Вот и капитану этого славного крейсера всегда было приятно побродить в гордом одиночестве по пустым коридорам. Фитисов любил этот процесс.
Он медленно шёл по длинному коридору, не обращая внимания на то, что совсем один. На его поясе висел форсэт — сияющий меч. Хотя, находясь в специальных ножнах, с виду он больше напоминал кортик. Форсэт или, как его называют многие разумные расы, «сияющий клинок», является оружием ближнего боя, которое используют храмовники. Его ножны — это фальшиво-пространственный преобразователь, который прячет длинное лезвие меча и подзаряжает меч энергией. Если долгое время держать меч без ножен, он просто-напросто угасает.
Форсэт — мощное оружие. Если его хозяин очень быстр, то может отбить им выстрел из бластера.
При взаимодействии с атомами меч разрушает их, поэтому клинок может резать что угодно, кроме такого же клинка.
Однако меч — это не просто оружие. Наполненный магией, он может чувствовать силу своего владельца. Поэтому если хозяин меча злится и его душа наполнена злобой и ненавистью, лезвие меча становится красным, и со стороны он даже напоминает огонь. А если он спокоен и внутри его разума чистота и покой, лезвие меча становится цветом неба, синим, либо голубым… Выковать такой меч — очень трудная задача. По слухам, такой меч куют целый год, и куют его из звёздной стали. Но, учитывая, что такими мечами были вооружены все легионы Российской Федерации, то скорее всего России удалось наладить их массовое производство…
Полёты в сверхпространстве иногда занимают недели. Смотря, куда лететь. Между областями находится пустое пространство: так некоторые называют девственный космос, не затронутый цивилизацией. Миллионы звёздных систем ещё не колонизированы, но давно изучены.
Когда наступает космическая ночь по стандартному часовому периоду, — а он состоит из двадцати четырёх часов, — коридоры корабля становятся пустынными: ни одной души.
Андрей бродил по ним и с чувством глубокого умиротворения смотрел по сторонам. Только сейчас, когда в коридоре не было никого, он чувствовал себя просто великолепно. Мысли о войне больше не трогали и не терзали его больную душу. Только в этот момент он переставал ненавидеть всю Вселенную, только сейчас он простил Герхарда и Максима. Но всё же замечания в их личных делах оставил как напоминание о том, чтобы сидели смирно и не тявкали.