Подозрение, что надо мною издеваются, переросло в твердую уверенность. Я что-то такое слышал о не вполне адекватном поведении нашего владыки, но подробностей не помнил.

– Ваше преподобие, это же нарушение нашего суверенитета и неслыханное уголовное преступление!

– О, да-а… – Кажется адепт собирался снова захрапеть.

– Ваше преподобие, но вы ведь предпримете меры?

– Какие? – Оба глаза снова открылись.

– По задержанию преступников…

– Я? Я договоры рассматриваю, а не жуликов ловлю. Я, между прочим, духовное лицо, а не участковый! Что, по-твоему, я должен предпринять?

– Пнуть ленивцев из ПСС, Владыка. А если вам наплевать, благословите, я сам этими занудами займусь, – я что-то не на шутку разозлился на эту вредную массу.

Адепт Илай перестал готовиться ко сну и даже сел.

– Нет, не благословлю. Во-первых, ты не паладин, во-вторых – благословение тебе не требуется. Я вас, Бадендорфов, знаю. Вам хоть кол на голове теши, все равно все сделаете по-своему.

А ведь и точно, адепт Илай скорее всего очень близко знал моего папэ.

– Тогда хоть расскажите мне о нем.

– Твой батя, мальчик, законченный алкоголик, нахал, бабник и плут, каких мало. Так ему и передай!

– Вы не верите, что он умер?

– Уммер, Шуммер, да какая разница, лишь бы был здоров, – потерял интерес к беседе владыка и снова захрапел.

Я вернулся в квартирку дедушки Велвела в полном отчаянии. Лева уже был дома, пил чай и с интересом наблюдал, как я мечусь по комнате, заламывая руки.

– Судя по твоей непревзойденной актерской игре, адепт Илай ничего толкового не сказал?

– Жирный гад даже бровью не повел.

– Предсказуемо.

– С чего бы это?