Книги

Гайджин

22
18
20
22
24
26
28
30

Молчание.

Затем Саймон проговорил:

— Наверное, Терико Ота была ничего себе дама.

— Надо думать.

Молчание.

Опять Саймон первым нарушил его.

— Как говорят, плохие дела ходят по трое. Трижды за последнюю неделю мне пришлось столкнуться с якудзой, а последний мне стоил две сотни «тонн».

— Поподробнее об этом, если можно.

Саймон рассказал ему о похищении Молли у якудзы в Токио. И о седовласом блондине, которого Алекс видела в Гонолулу.

Даг хмыкнул:

— Смешно, если этот парень окажется крестным отцом Фрэнки Одори, а твоя матушка вышла на него, в то время, когда отдел по борьбе с организованной преступностью, ФБР и копы до сих пор не могут этого сделать.

— Уморительно, ничего не скажешь. Вот почему она совсем с ума сходит. Вот почему она сейчас в Вашингтоне и пытается, чтобы ей помогли отследить этого парня.

— Мне бы хотелось, чтобы ты взглянул на фотографию Терико. Чтобы ты собственными глазами увидел, что якудза делает с людьми, которые ей не нравятся, — сказал Даг.

— Верю на слово. Делай то, что считаешь нужным с драгоценностями. И не нужно мне показывать никаких фотографий.

— Послушай, приятель, я хочу показать тебе фотографию совсем не из-за этого. Тебе и так неплохо обломится со штампов и бейсбольных открыток. Я хочу, чтобы ты взглянул на это дело с другой стороны и начал воспринимать свою мать серьезно. Что если она права насчет этого белобрысого парня?

— Хочешь быть смешным? Давай, тебе никто не мешает.

— Значит так, дружище, никогда не спорь с итальянцем о матерях, потому как просто получишь по хлебальнику. Тебя не беспокоит, что якудзы придут за тобой — прекрасно. Но позаботься о своей матери. Я верю тому, что я вижу в своей руке, что они сделали с Терико. Я когда-нибудь тебе дуру гнал?

Саймон сказал, что пора сворачивать их беседу. Он завтра будет около четырех дня на тренировке в клубе. Пусть принесет фотографию туда. Даг согласился.

Все, что должен сделать Саймон — это выслушать свою мать. Только выслушать. Им обоим будет от этого только лучше.

— Сейчас уже почти полночь, — сказал Саймон. — Она уже спит.