Я стою перед зеркалом в комнате Томаса и совершенно без эмоционально вглядываюсь в своё собственное отражение, кажущееся мне сейчас чертовски чужим и совершенно незнакомым. Волосы убраны назад, красная кофта с вырезом на груди слишком откровенная, чёрные узкие джинсы и ботинки. Под глазами синяки, губы потрескавшиеся, и неисчерпаемое желание пить сковывает не только их, но и всё остальное тело.

Я чувствую себя выжатым лимоном, коркой, оставленной после использования соковыжималкой. Бесполезным куском засыхающей корки.

Я медленно закрываю, а потом открываю глаза. Сглатываю. Пытаюсь замедлить биение сердца, но оно сжимается медленно и чертовски сильно. Громко. Противно.

Облизываю губы, на секунду мне кажется, что у меня кружится голова. В отражении я вижу шкаф и какие-то статуэтки на полке за стеклом. Книги и старинный револьвер. Вряд ли он заряжен. Цепляюсь взглядом за родинку на моей шее, за выбившуюся прядь волос, за красную отметину на горле, оставшуюся из-за пальцев Тома. Или же я просто слишком сильно пытался смыть с себя прикосновения парня, когда был в душе?

Вспоминаю, как недавно он пришёл ко мне, обескуражил своей откровенностью, а потом воспользовался тем, что я всё равно не смогу сопротивляться. В какой момент, находясь в той тёмной комнате, я сломался?

Плечи опускаются, взгляд разочарованно скользит по отражению, мысли путаются.

Я вздрагиваю, когда дверь комнаты открывается, и в помещение решительно заходит Том. Он смотрит на меня, пересекая комнату, кладёт на столешницу какие-то папки, затем отодвигает ящик стола и что-то ищет в нём.

– С этого момента ты поступаешь в распоряжение Саманты, – как бы просто так бросает парень, совершенно не обращая на меня внимания.

Он словно потерял ко мне интерес, как только я согласился работать на него, будто нянчиться со мной больше нет смысла. Такое чувство, что я ему больше не нужен, что он наигрался и теперь может выбросить меня, отдать кому-то другому.

– И что мне нужно будет делать? – я продолжаю смотреть в зеркало, но теперь мой взгляд прожигает отражение Тома.

Он отвечает не сразу. Сначала достаёт какие-то бумаги, а затем прикусывает губу и минуту изучает их.

– Всё, что она тебе скажет, – без особого интереса тянет Томас.

Я неохотно кривлюсь. Кто такая Саманта и почему парень отдаёт меня именно ей? Я думал, что он собственнолично будет следить за тем, чтобы я не наделал глупостей, а он просто так берёт и избавляется от меня, прекрасно зная, что я не тот человек, который будет слушаться кого-то незнакомого и который так просто позволит помыкать собой.

Но, признаться, в тот раз он точно подметил: я собака, и я умею только выполнять команды.

Том заканчивает с бумагами и убирает их обратно в ящик, после чего поворачивается ко мне – я встречаюсь с его взглядом в отражении зеркала, и череда мурашек скользит по моей коже, заставляя меня поспешно отвести взгляд в сторону. Парень медленно, словно кошка, подходит ко мне и останавливается за спиной настолько близко, что я чувствую его дыхание на своей шее. Спина почти задевает его грудь – Том нагибается чуть ниже и касается кончиком носа моего уха.

Я хочу отстраниться, но тело словно окаменело.

Парень смотрит на моё отражение, томно скользя по нему взглядом. Его рука поднимается, а пальцы еле заметно дотрагиваются до моего запястья, начиная медленно, но решительно скользить вверх к плечу. Всё внутри меня сжимается, и я даже перестаю дышать. Дрожь пробирает меня, мурашки только нервируют.

Дыхание щекочет шею – я склоняю голову к плечу, чтобы хоть как-то избавиться от него, но становится только хуже. Том добирается пальцами до шеи, и я сглатываю. В его второй руке что-то блестит, а затем холодный металл опускается на мою грудь – я вижу кулон в виде синей сверкающей капли. Знак клана «Жажда».

Том застёгивает цепочку и кладёт руки мне на плечи, затем крепко сжимает пальцы и скользит по спине, наконец, достигая бёдер.

– Не снимай его, – томно тянет парень, утыкаясь носом мне в затылок.