Стоило Элизе покинуть гримерную Эржебет, как в уши ей снова хлынула музыка. Элизе вдруг показалось, что она не дышала все то время, что провела внутри. Теперь она жадно хватала ртом воздух. Потом двинулась по однообразным коридорам лабиринта. Она так глубоко ушла в свои раздумья, что даже не заметила, что опять идет туда, откуда доносится музыка. Из оцепенения ее вывело мяуканье. Она чуть не наступила на кота.
Кот напомнил ей об Аннабель, и Элиза спросила себя, что сейчас делает ее верная подруга, ищет ли она пропавшую хозяйку.
Эта мысль взволновала ее, и она потянулась приласкать кота. К ее немалому изумлению, этот порыв был остановлен когтистой лапой и угрожающим шипением.
Внезапно зверек начал расти, раздуваться, и вот уже размерами и внешним видом он куда больше был похож на леопарда, чем на котика. Мягко ступая, он надвигался на Элизу, а она пятилась, пока снова не очутилась у оперной певицы.
Эржебет сидела за туалетным столиком.
Увидев ее отражение в зеркале, Элизе показалось, что Эржебет помолодела. Певица была еще прекрасней, чем прежде, на щеках у нее играл румянец, и вид был сытый и довольный.
Эржебет попросила Элизу подойти, девочка повиновалась. Флакончик, хранивший клочок окровавленного шелка, был пуст.
— Ты меня очень радовать, — сказала Эржебет.
На колени ей прыгнул тот самый кот.
— Ты ведь уже познакомиться с Кетти? — продолжила певица.
Она открыла ларец. Он был полон драгоценными камнями всех цветов, ожерельями, бриллиантовыми диадемами, подвесками и браслетами. Певица вынула единственную темно-серую жемчужину, вправленную в изящное серебряное колье. Никогда прежде Элиза не видела жемчуга такого удивительного цвета. Эржебет зашла к девочке за спину. Приподняв ей волосы, обвила ее шею серебром и щелкнула застежкой.
Элиза улыбнулась. Она не постигала причин такой неожиданной щедрости и была и растрогана, и встревожена великолепным подарком. Элиза почувствовала жалость к певице, подумала, что бедняжке, должно быть, очень одиноко живется, раз она осыпает такими милостями первую встречную. Кошка ласково терлась об Элизины ноги.
— Я узнать твое лицо, — проговорила певица низким обволакивающим голосом.
Могло ли быть такое? Из всех людей на свете Элиза была похожа только на бабушку. А бабушка с тех пор, как вышла замуж, не покидала пределов дома. Не могла Эржебет знать бабушку и прежде, до ее свадьбы, — слишком велика между ними разница в возрасте.
Должно быть, Эржебет ошиблась.
Певица вперила в Элизу недобрый взгляд.
— Ну что, девочка? Решилась? — спросила она.
Видя, что Элиза продолжает колебаться, Эржебет подняла унизанную драгоценностями руку и поманила за собой.
Она задержалась на несколько мгновений у резных дверей, украшенных сценами из спектаклей, а потом с силой распахнула створки.
— Может, что-то здесь тебя убедить…