— Чем ты думала? Куда тебя понесло?
Владимир, все еще на взводе, никак не мог перестать кричать. А Аленка ревела, свернувшись калачиком на широкой кровати. Когда Владимир наконец замолчал, Алена вспомнила, что должна ему сказать.
— Архип… Отец Гелены, — выдавила она, — ему очень плохо. Кажется, он умирает.
— Откуда ты знаешь?
— Я была у него. И он попросил привести Гелену, а ее уже не было.
Владимир озадачено нахмурился. Как-то все это не укладывалось в его голове. Что ж получается, Алена бегала в гости к Архипу? С чего бы это? И почему без куртки? И зачем зарыла бутыль в снег возле сарая?
— Владимир, — Алена уже почти успокоилась, — пожалуйста, иди к нему. Он будет раз тебя видеть. Если еще не поздно.
Владимир покачал головой.
— Владимир, ты же знаешь, надо… Тебе надо туда пойти!
Алена очень боялась, что Владимир не поверит. Но зря. Напоив девушку горячим чаем и проследив, чтобы она с ног до головы укуталась в одеяло, Владимир накинул куртку и вышел. Дверь он запер сам, снаружи. И не потому что боялся, что Аленка снова куда-то уйдет, а просто чтобы девушка не вставала с теплой постели.
Уже подходя к дому Архипа, Владимир понял, что Алена не ошиблась. На крыльце стояли двое соседей, дверь в горницу распахнута… Владимир молча кивнул людям, и прошел внутрь.
В комнате Архипа было тихо. Гелена сидела у кровати рядом с отцом. Архип не дышал. Его лицо было спокойно и даже казалось, что в складках возле губ затаилась лукавая улыбка.
Обернувшись, Гелена взглянула на Владимира и, всхлипнув, бросилась к нему.
Владимир недолго пробыл в доме Архипа. Гелена не стала провожать его до дверей, и Володя сам притворил дверь дома за собой.
У калитки маячила темная мужская фигура. Выйдя на улицу, Владимир узнал человека — это был Герт. Он неловко переминался, не решаясь войти в калитку. При взгляде на Владимира, его глаза зажглись недобрым огоньком. Но Герт пересилил себя.
— Архип умер, — пробормотал он, — как Гелена? Плачет наверное…
— Плачет, — кивнул Владимир. — Ты зайди. Может, понадобится твоя помощь.
Герт нахмурился, и поднял на Владимира недоверчивый взгляд.
— А ты чего не остался?
— Не могу.