Через несколько минут вошла симпатичная стройная женщина, которая попросила покинуть кабинет Юрия Семёновича и начала осмотр. В присутствии женщины Лина почувствовала себя более спокойно.

— Половой жизнью давно живёте? — монотонно спросила доктор.

— Нет.

— Когда был последний половой акт? — вопросы, на которые было совсем неприятно отвечать. Лина зажмурилась и, глубоко вздохнув, произнесла:

— Вчера.

Женщина осмотрела Лину, задала ещё пару вопросов и произнесла.

— Я так понимаю, до вчерашнего дня вы были девственницей? Я выпишу мазь, которая облегчит болевые ощущения.

Лине обработали раны на ногах и отпустили. Юрий Семёнович долгое время разговаривал с гинекологом, а затем бросил на Чернышевского долгий проникновенный взгляд. Он позвал его к себе в кабинет, оставив Лину сидеть под дверью в ожидании

— Откуда эта девочка? — спросил Юрий, всматриваясь в лицо Романа.

— Моя хорошая знакомая.

— Хм, — недовольно хмыкнул мужчина и упёр руки в бока. — У твоей «знакомой», микротрещины во влагалище. Слишком сильное повреждение девственной плевы, от этого кровяные пятна и дискомфорт. Рина выписала ей мазь, но в следующий раз будь осторожнее. Я не узнаю тебя, Ром.

— Я понял, — отрезал Роман, не желая делится с Юрием своими мыслями.

— Так нельзя, ты ведь понимаешь? — доктор изумленно изогнул бровь, затем вздохнув, понял, что разговора нормального не получится. Слишком закрыт был его некогда хороший друг. — От половых связей воздержаться минимум на неделю. Диану можно забирать. Ей вкололи все необходимые препараты.

— Спасибо, буду должен.

Роман вышел из кабинета и окинул взглядом сидевшую на стуле девушку. Она безвольно смотрела в одну точку и совсем ни на что не реагировала. Переборщил. Ярость, затмившая разум, совсем с катушек его сорвала. Тогда, в тот момент, он не понимал, насколько ужасно поступает с ней. А она ведь сама пришла, самовольно отправилась к нему, доверилась, в надежде, что он не обидит. Но ведь Роман знал, всегда знал, что он чудовище. Страшный человек, которому наплевать на чужую боль. Все чувства жалости, и им подобные, давно спрятаны где-то внутри. Он изменил себя, чтобы отомстить. А сейчас одна маленькая хрупкая девчонка рушит всё. Она забралась куда-то слишком глубоко внутрь.

Роман подошёл к сидевшей девушке и тихо прошептал.

— Пойдём. Диану разрешили забрать. Уложишь её, а после поговорим.

Мужчина, не дожидаясь ответа, отправился в палату за дочерью, зная и ощущая, что Ангелина следует за ним. Она слишком добра, даже после его поступка продолжает заботиться о его дочери, как ни странно, но и о нём, даже вон пледом укрыла. Но, чёрт бы её побрал, почему она целовалась с этим дворником? От этих воспоминаний у Романа по инерции сжались кулаки, контроль — это сейчас самое важное. До разговора необходимо больше не пугать Лину, чтобы она совсем не закрылась в себе.