— Тратили силы, нервы, время и впадали в отчаяние. Видишь ли, Араньяс любил психологические игры, любил чувствовать, что он всё предусмотрел. Кроме того, у него в штате есть пара очень толковых прорицателей, не слабее Вельмы. Поэтому ему всегда казалось, что он на шаг впереди, — сказала минхатепка.

— А почему в прошедшем времени?

— Вельма считает, что Торманс его убил два дня назад. Как раз в ту ночь, когда ты к нам прилетела порталом. Видимо, Телиус переоценил свои силы, построив портал прямо в клетку, — ответила она.

— А Ринар жив?

— Этого я точно сказать не могу. В видении был только обгоревший труп Телиуса и Шаритон над его телом. А дальше не заглянуть, — сказала предсказательница.

Я решила, что стоит попытаться сесть и хорошенько рассмотреть моих собеседниц и место, куда я попала. Повернулась сначала на бок, вляпалась руками во что-то липкое, поднялась с трудом, в голове взорвалась болевая бомба, и несколько минут я просто дышала с закрытыми глазами, так что ничего из моей затеи не получилось.

— Рано тебе, а у меня сил больше нет. Да и слабоватая я целительница, что уж там, — с сожалением заметила А´лисса.

— У тебя есть вода или лекарства в сумке?

Сумка. Я про неё вообще забыла, как прижимала её к себе на утёсе, так с ней в обнимку с него и полетела. Тут она, родная, со мной. Я достала фляжки и хлебнула из обеих по очереди. Укрепление и восстановление мне сейчас нужно как никогда. Оказалось, что я лежала в луже крови. Причём со стороны Лиссы лужа была замыта, а дальше вглубь клетки — нет. Видимо, не дотянулась. В неё-то я и вляпалась. Хорошо, что не воняет. Лужа высохла, но всё равно липкая наощупь. Тело слушалось плохо. Я с трудом смогла переместиться на топчан, который служил тут кроватью, и вырубилась, придавив телом сумку. Вот и осмотрелась.

В следующее пробуждение голоса было три.

— Что, не сдохла? — мужской тенор.

— Твоими молитвами, — ответила минхатепка мелодичным голосом.

— Заткнись, а то останешься без ужина, — грубо ответил мужчина.

— Вы хоть ей ужин поставьте, а то умрёт же. А раз она тут, то Телиусу нужна живая, — миролюбиво предложила прорицательница.

Недолгий грохот проехался по голове огромным бульдозером, а затем стало тихо, только слышно, как едят мои соседки. Чуть пошевелившись, я постаралась снова осмотреться. Болело всё. Даже пальцы были какие-то деревянные, чужие.

— Алина? Лучше поешь, пока горячее.

Я с огромным трудом села на топчане и осмотрелась. Голова кружилась, а во рту была горечь. На полу возле двери стояла большая миска с чем-то жидким. Жидкость мне нужна и силы тоже, если я не планирую сидеть тут восемь месяцев или год. Пришлось сползти со спального места и на четвереньках двигать к еде. На вкус оказалось неплохо — что-то типа очень жидкой каши на наваристом бульоне. От приложенных усилий и горячей еды я осоловела и захотела прилечь отдохнуть прямо тут. С трудом себя пересилила и доползла обратно на топчан. На этот раз устроилась лицом к подругам по несчастью и смогла их рассмотреть.

Ближе ко мне в соседней клетке сидела молодая девушка, стройная и скуластая. Наверное, невероятной красавицей назвать её нельзя. Лицо у неё было запоминающееся и необычное. Большие карие глаза, аркой выгнутые чёрные брови, густые идеально прямые волосы, но главной притягивающей взгляд чертой был крупный чувственный рот.

Вероятно, именно такого эффекта пытались добиться мои соотечественницы, обкалывая губы в салонах. Самой мне пожаловаться было не на что — губки у меня вполне пухлые и привлекательные, но ни в какое сравнение не идут с её губами. Это ей принадлежат мелодичный голос и целительские способности.

В дальней от меня клетке сидела девушка с абсолютно другим типажом, сложно было бы представить более непохожих людей. Пшенично-рыжая, явно очень высокая для женщины, она выглядела лет на тридцать. Одета была удобно и по-мужски, густые волосы собраны в толстенную небрежную короткую косу. Издалека она напоминала Николь Кидман, такие же некрупные, но миловидные и гармоничные черты лица.