— Это я попыталась огонёк вызвать.

— И как успехи?

— Ну это был очень быстрый и очень громкий огонёк. Так что можно сказать, что получилось, хотя несколько иначе, чем я ожидала.

— Мы с тобой обязательно потренируемся. Как самочувствие?

— Всё хорошо, болезнь позади. Как у тебя?

— Пока справляюсь.

И столько усталости было в этой фразе, что сердце невольно дрогнуло, а руки сами потянулись к чёрным волосам, которые успели отрасти и начали распадаться на вихры. Действительно, будут кудри, если отрастут ещё на пару сантиметров.

— Ты справишься. Не пока, а вообще. Эпидемия кончится, когда все переболеют. И будет иммунитет у целого города, а от матерей он передастся детям, так что ещё долго эпидемия не вернётся.

— Она не вернётся потому, что я доберусь до того, кто это устроил, как только мы снимем кордоны, — злобно процедил он.

— Вы что-то выяснили?

— Да. Нашлись пара свидетелей, а также один мальчик сохранил конфету для сестры, получилось сделать анализ. Вообще, никто даже подумать не мог. Просто благообразный гражданин, который раздаёт конфеты детям. Если бы мы не знали, что конкретно спрашивать, то никогда бы на него не вышли.

— И кто он?

— Судя по словесным описаниям — Архимаг Ковена, Араньяс.

Я замерла с набитым ртом.

— Один из тех, кто мог бы наложить проклятия на Баркая?

— Кто такой Баркай? — с любопытством уточнил жених, и мне пришлось заново рассказать всю историю моего возвращения в столицу.

— Странно. Зачем устранять мальчишку таким сложным способом?

— Понятия не имею. Шаритон тоже не смог придумать ничего внятного.

— Это в честь него ты клинику назвала? А то я каждый раз смотрю на вывеску и думаю — кто такой этот Баркай? И почему императорская клиника у нас его имени. Это многое объясняет. Интересно, почему помнишь ты?

— Ваша магия на меня как-то странно действует, — пожала я плечами. — Шаритон говорил, что ещё дело может быть в эмоциональной привязанности. Меня сильно затронула его смерть.