— Да, в общем, нет…

— Но здесь же банк! Такой риск!

— Однажды, — отозвался президенте, неодобрительно подняв бровь, — кто-то попытался вломиться. Один-единственный раз. Прорыли туннель. Это заняло у них несколько месяцев.

— И что с ними случилось?

Президенте Макони указал на камеру видеонаблюдения, установленную в углу потемнее.

— Самая современная система наблюдения. Когда включилась тревожная сирена, они сбежали через свой туннель, ничего не украв.

— А кто это был, выяснили?

Он пожал плечами:

— Какие-то гангстеры из Неаполя. Больше они сюда не совались.

Когда мы пришли к подвалу, где хранились ценные вклады, президенте Макони и синьор Виргилио одновременно провели картами-ключами по хитроумным замкам, и массивная дверь открылась.

— Видите? — сказал президенте Макони, явно гордясь этим чудом техники. — Даже президент банка не может открыть сейф в одиночку, ибо абсолютная власть приводит к полной коррупции.

Стены подвала от пола до потолка закрывали шкафы с депозитными ячейками. В основном ячейки были маленькими, но некоторые могли с успехом соперничать с камерой хранения в аэропорту. Ячейка моей матери оказалась по размеру средней; президенте Макони показал ее мне и помог вставить ключ, после чего они с синьором Виргилио тактично оставили меня одну. Несколько секунд спустя я услышала за дверью чирканье спичек и поняла, что мужчины решили воспользоваться возможностью покурить в коридоре.

После прочтения теткиного письма я успела придумать тысячи вариантов, каким окажется мамино сокровище, изо всех сил сдерживая необузданную фантазию, чтобы не слишком расстроиться в итоге. В самых смелых мечтах я видела великолепный золотой сундук, запертый и приятно тяжелый, как пиратские сокровища, закопанные на пустынных островах.

Моя мать оставила мне лишь старинную деревянную шкатулку с золотым орнаментом, и хотя она была не заперта (там вообще не было замка), ржавая защелка приросла намертво. Я слегка встряхнула ларчик, чтобы определить его содержимое. Размером с маленькую микроволновку, шкатулка оказалась неожиданно легкой, что сразу исключило возможность найти там золото и драгоценности. Впрочем, фортуна любит разнообразие форм и материй, и я отнюдь не собиралась презрительно морщиться при виде, скажем, денежных купюр с тремя нулями.

Прощаясь, президенте Макони настойчиво предлагал вызвать мне такси, но я отказалась: шкатулка отлично поместилась в один из моих бумажных пакетов, да гостиница «Чиусарелли» была совсем рядом.

— Я бы с этим по городу не расхаживал, — предупредил президенте. — Ваша мама проявляла крайнюю осторожность.

— Да кто знает, что я здесь? Или что я несу ларец?

Макони пожал плечами:

— Салимбени.

Я вытаращила глаза, гадая, уж не шутит ли президенте.