Вслед за публикатором А.Н. Артизовым[11] бегло перечислим имена самых крупных из репрессированных в ту пору советских историков: декан истфака ЛГУ Г.С. Зайдель, директор Историко-археографического института АН СССР С.Г. Томсинский, замдиректора Ленинградского отделения Института истории Комакадемии А.И. Малышев, научный сотрудник ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) А.С. Бернштейн, инструктор Института массового заочного обучения при ЦК ВПК(б) М.Л. Ципис, проф. В.И. Невский, с. н. с. Института истории Комакадемии В.З. Зельцер, замдиректора Библиотеки им. В.И. Ленина по науке И.Г. Кирзин, декан истфака Казанского пединститута Н.Н. Эльвов, проф. Смоленского пединститута Г.В. Ладох, замдекана истфака МГУ М.И. Лурье, проф. Ленинградского института истории, философии и литературы З.Б. Лозинский, руководители Госакадемии истории материальной культуры С.Н. Быковский, Ф.В. Кипарисов, М.М. Цвибак, директор Института истории партии Ленинградского обкома ВКП(б) О.А. Лидак, замдиректора Международной Ленинской школы З.Л. Серебрянский, проф. Сталинградского пединститута Г.Е. Меерсон, историки В.М. Далин, Л.Г. Райский, И.М. Троцкий, И.П. Токин, Е.И. Ривлин, и.о. директора Института истории партии при ЦК КП(б) Азербайджана Б.Н. Тихомиров, декан истфака ЛГУ С.М. Дубровский (вместе с женой, а после вдовой, проф. Б.Б. Граве), директор ИКП истории Т.М. Дубыня, преподаватель этого же института И.В. Фролов, замдиректора Института АН СССР А. Г. Иоаннисян, директор Историко-партийного Института красной профессуры (ИКП) В.Г. Кнорин, преподаватели этого же института Н.М. Войтинский и А. И. Уразов, научные сотрудники Института истории АН СССР Д.Я. Кин, Е.П. Кривошеина, А. И. Ломакин, Б.М. Фрейдлин, зампред Комитета по заведованию научными и учебными учреждениями ЦИК СССР П. О. Горин, новый директор ИКП истории В. И. Зеймаль, руководитель кафедры всеобщей истории ИКП истории Ф.Ф. Козлов, новый директор Ленинградского отделения Института истории Комакадемии С.С. Бантке.

В Институте Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК ВКП(б) была вскрыта целая контрреволюционная группа, в составе которой арестованы ответственный секретарь журнала «Пролетарская революция» Л. И. Рыклин, два заместителя директора ИМЭЛ Е.И. Короткий и В.Г. Сорин и ряд других. И.Л. Татаров, бывший ответственный секретарь журнала «Историк-марксист», тоже был арестован и вместе со своим соратником Я.С. Цейтлиным сгинул в лагерях.

Секретарь парткома Института истории Комакадемии П.И. Анатольев вместе с женой О.И. Жемчужиной арестован как член контрреволюционной группы проф. В.И. Невского и расстрелян 19 июля 1937 г. Заместитель руководителя научно-исследовательской группы по истории пролетариата, заместитель редактора серии сборников «Литературное наследство» П.П. Парадизов расстрелян 20 июня 1937 г. в Бутырке. В.З. Зельцер, в. н. с. Института истории Комакадемии, руководитель издательства «История фабрик и заводов», расстрелян 8 октября 1937 г. в Магадане. А.Г. Пригожин, директор МИФЛИ, расстрелян 9 марта 1937 г. Э. Я. Газганов, одно время замредактора исторического отдела Большой советской энциклопедии, сначала понижен и переброшен на периферию — директором Смоленского пединститута, затем арестован и уже в лагере приговорен тройкой управления НКВД по Дальстрою; расстрелян 26 октября 1937 г. Г.С. Фридлянд, декан истфака МГУ, обвинен в попытке организовать убийство партийных и государственных деятелей СССР и расстрелян 8 марта 1937 г. Н.Н. Ванаг, руководитель авторского коллектива школьного учебника по истории СССР, после многомесячных допросов признался в намерении убить тов. Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросу преподавания истории в школах, расстрелян 8 марта 1937 г. С.А. Пионтковский, один из самых ортодоксальных марксистов, обвинен в контрреволюционной террористической деятельности и расстрелян в один день со своими оппонентами Ванагом и Фридляндом 8 марта 1937 г.

Директор ИКП истории Т.М. Дубыня обвинения в терроризме отрицал, но перед лицом неопровержимых улик был вынужден признать, что недостаточно бдительно относился к окружению врагов народа, распорядившись выплатить двухмесячное жалование семьям арестованных Ванага и Фридлянда. Расстрелян 21 июня 1937 г.

Замредактора журнала «Историк-марксист», завкафедрой истории СССР ИКП истории П.С. Дроздов был яростным критиком и завистником М.Н. Покровского — не зря ему выпала честь написать тот самый разоблачительный текст в «Правде». Вскоре он был обвинен в том же, что приписывал Покровскому, а именно в двурушничестве и троцкизме. Расстрелян 2 ноября 1937 г. А.И. Ломакин, завкафедрой истории партии Высшей школы профсоюзного движения, был обвинен в причастности к троцкистской террористической организации (дома у него нашли старые конспекты книг Троцкого); получил 10 лет заключения с конфискацией имущества и сгинул в лагерях. Д.Я. Кин, замдиректора Историко-партийного ИКП, еще в относительно свободные времена имел неосторожность в журнале «История ВКП(б)» упомянуть о колебаниях И.В. Сталина после Февральской революции 1917 г. Был обвинен в принадлежности к троцкистской террористической организации. Вины не признал, расстрелян 8 февраля 1938 г. П.О. Горин, президент Белорусской академии наук, позже член Комиссии ЦК ВКП(б) и СНК СССР по историческим учебникам, арестован по обвинению в шпионаже на польскую разведку и создании белорусской нацио-налистически-террористической организации. Расстрелян 25 апреля 1938 г.

31 марта 1937 г. директор Института истории АН СССР Н.М. Лукин на общем партийном собрании со сдержанной гордостью доложил, что его институт занял первое место в Академии наук по числу выявленных вредителей: только в одном Ленинградском отделении из 20 сотрудников выведены на чистую воду 14 врагов народа. Самого Н.М. Лукина арестовали через полтора года, он умер в заключении.

Понятно, все они были очень нехорошими людьми. Ведь каждому советскому человеку очевидно, что тов. Сталин был суров, но справедлив и хороших людей не трогал. С другой стороны, возникает методологический вопрос: как до нас, лично с тов. Сталиным незнакомых, дошли сведения о его суровости, но справедливости? Только через тех, кто выжил, — вероятно, потому, что были хорошими людьми. То есть вели себя правильно, в рамках очерченной Н. Бухариным стратегии свободно и непредвзято рисуя историю такой, какая она была нужна вождю (или, допустим, А.Г. Дугину). Сплоченный идеократией народ должен иметь в голове единственно верную историческую картину, которая, со всей несомненностью, доказывает мудрость и величие вождя.

С тех пор над одной шестой частью суши прошелестело без малого сто лет. Без заметных перемен в социокультурном субстрате. 29 августа 2016 г. известный кинорежиссер А. Кончаловский в «Новой газете» разъясняет: «Объективной истории не существует. Существует ряд фактов, которые так или иначе интерпретируются». Мысль, как мы видели, не сильно свежая. А для XXI века еще и не слишком глубокая. Спасибо, однако, что допускается объективное существование «ряда фактов». Потому что бывает значительно хуже. Министр культуры РФ г-н Мединский продвигается к агиографическим истокам глубже, полагая, что патриотический историк не только вправе, но даже обязан жертвовать неприятными фактами ради укрепления единства и политических позиций Родины. Совместного парада гитлеровских и советских войск в Бресте не было!

Увы, был. Объективная история все-таки существует. И врать по-прежнему нехорошо. Не только потому, что мама не велела, но и потому, что настоящая история все равно достается нам и нашим потомкам в материальное наследство. Прежде всего в виде созданных человеком за историческое время антропогенных ландшафтов. Они существуют вполне объективно и накладывают на деятельность последующих поколений реальные ограничения. К западу от Бреста это насыщенная, сложная и урбанизированная окружающая среда, стянутая плотной сетью транспортной инфраструктуры. А к востоку (чем дальше, тем больше) запустелая степь, военные городки, колхозная безнадежность и раздолбанные дороги. А что касается совместного парада, то материальной платой за него стали, в частности, небывалые демографические потери СССР во Второй мировой войне.

Хотя и здесь многое зависит от устройства оптики. Материальных различий тоже можно не замечать, подменяя их разговорами про духовные скрепы, гидростанции, домны, локомотивы и рисуя золотые луковки церквей, отраженные в вечерней воде. Но материя раньше или позже свое дело сделает. Человека можно вдохновлять газетой «Правда» (и приложенным к ней наганом), а корову нельзя. У нее с сознательностью плоховато. Ее, дуру бессознательную, надо кормить. Иначе не будет ни молока, ни мяса.

На вере, как показывает практика, можно ехать довольно долго и далеко. Но не до бесконечности. А главное, как со временем выясняется, слишком велик риск заехать не туда.

В 1929 г. СССР готовился отметить десятилетний юбилей Красной армии. И, что значительно важнее, пятидесятилетний юбилей И.В. Сталина. Крупному теоретику военного дела Климу Ворошилову поручена почетная обязанность написать статью «Сталин и Красная Армия». Он очень старается. И, видимо, от волнения позволяет себе недопустимый для марксиста-ленинца промах. «У И.В. Сталина, — пишет Ворошилов, — ошибок было меньше, чем у других». Надо же было ляпнуть такое! Слава богу, тов. Сталин при всей загруженности нашел время внимательно прочитать текст и спасти историю от искажений, а Ворошилова от позора. «Клим! Ошибок не было. Надо выбросить этот абзац», — отечески разъясняет он на полях рукописи[12].

Вот теперь все стало правильно! С тех пор из партийной истории (точнее, уже агиографии) вообще исчезает сюжет 1920 г., когда тов. Сталин, не допустив ни одной ошибки, проиграл польскую кампанию Пилсудскому. Настолько бесследно исчезает, что президент В.В. Путин, выступая 7 апреля 2010 г. в Катыни, признался: «К стыду своему я не знал, что, оказывается, в 1920 году в военной операции в советско-польском конфликте руководителем был лично Сталин… И тогда, как известно, Красная армия потерпела поражение, в плен было взято много красноармейцев.».

Видите, даже В. В. Путин не знал. А когда узнал, по-новому объяснил для себя нелюбовь тов. Сталина к Польше и польским офицерам. Что же говорить про рядового потребителя агиопродукции? Ему с детства внушали, что ошибок не было и быть не могло. Тем более поражения от какого-то там Пилсудского.

Да и самой войны, если честно, тоже. Если б был серьезный конфликт, разве ж Сталин мог его проиграть?! Да еще полякам. Смешно.

Приглядимся к эволюции агиографических воззрений. В официальной биографии вождя, которую в 1946 г. составляли выжившие после чисток хорошие люди из Института Маркса — Энгельса — Ленина, соответствующий фрагмент выглядит так: «В годы гражданской войны ЦК партии и лично Ленин посылали Сталина на самые решающие и опасные для революции фронты. Товарищ Сталин состоял членом Реввоенсовета Республики и членом Реввоенсоветов Западного, Южного, Юго-Западного фронтов. Там, где в силу ряда причин создавалась смертельная опасность для Красной Армии, где продвижение армий контрреволюции и интервенции грозило самому существованию Советской власти, туда посылали Сталина. Там, “где смятение и паника могли в любую минуту превратиться в беспомощность, в катастрофу — там появлялся товарищ Сталин” (выделено авторами биографии. — Д. О.)»[13].

В качестве документального источника выделенной жирным шрифтом цитаты авторы используют не абы что, а ту самую основополагающую статью К. Ворошилова «Сталин и Красная Армия». Которую редактировал лично тов. Сталин и из которой вовремя изъял незрелое суждение про ошибки. Естественно, редактировал он и свою краткую биографию. Нельзя же такие вещи пускать на самотек. Поэтому, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, через страницу в биографии со всей прямотой сказано:

То есть панскую Польшу он все-таки победил. Так, без лишних изысков, вождь формирует свой агиографический образ. Страна послушно втягивалась в процесс — через приближенных карьеристов, через обезумевших от страха историков, через систему тайного доносительства, образования и СМИ. Вождь терпеливо строил, строил и наконец построил яркое социальное явление, позже названное культом личности. Но не только личности — также и всего, что эту личность окружало, возвышало и оправдывало. Культ Маркса — Ленина, как гениальных предшественников. Культ Октябрьской революции. Культ экономических достижений. Культ индустриализации (а до того и коллективизации). Культ специальных служб. Культ Победы — в самом общем и широком смысле этого слова. Культ пафосного вранья, унижающего историческую науку до льстивого эпоса, а Россию — до азиатской деспотии.

Ошибок, поражений и тем более преступлений не было! Ибо нет охотников о них помнить. Нет и каналов, через которые подобные вредительские соображения могли бы просочиться в общественное мнение. Информационное пространство заполнено сообщениями о свершениях, которые из заурядного вранья быстро превращаются в краеугольные камни. Страна поражена беспамятством и передающимся по наследству заболеванием социальных очей — джугафилией. Она утрачивает способность ориентироваться в пространстве и времени, теряет берега, путает вход с выходом и, ведомая величественными галлюцинациями, упорно пытается пробить лбом стену. Пока не ляжет в конце концов обессиленной, с переломанными костями перед лицом великого и ужасного Когнитивного диссонанса.