— Для каждой страны и города, разумеется, — спокойно ответил тот. — Только у нас они действительно более жестокие, сильные и могучие.
— Почему?
— Менталитет, — пожал тот плечами. — В нашей стране возможно многое. В других, увы. Законы, политики, обычные люди, которые переломили ход событий под себя.
— Но, однако, — я всё же сел напротив него. — Сильнейший девиант из Австрии, а не у нас.
— Жил-то он у нас, — рассмеялся Жожоба. — Беженец. Когда началась охота на жнецов, девиантов и первых зародышей диких, он бежал из страны. В то общество, которое бы его приняло. Он даже там не такой открытый девиант, каким бы хотел стать, но тем не менее достиг там многого. А сюда он приезжает во второй раз после двадцатилетнего отсиживания за рубежом, и то, имея за плечами гарант своей безопасности.
— Что за гарант? — в очередной раз удивился я. — Такой же, как у вас с судьёй?
— Типа того, — как-то недовольно ответил тот. — Его закрывают лидеры, только вот не знаю из-за чего. Федя сам по себе способный малый, очень интересный собеседник и в целом, мой старый приятель. Но вот что именно он такое знает, отчего его спустя столько лет не будут гнать в шею, а, наоборот, примут как дорогого гостя, я не знаю. И даже не могу догадываться.
— А как вы поняли, что он сильнейший девиант?
— Просто ты не видел, на что он способен, — риторически ответил Владимир Петрович. — Я с ним давно знаком, давно поддерживаю связь и у меня есть люди в его стране. Знаю частично, чем и как он занимается. И поверь, такого, как он, я ещё не видел.
— Он маг-девиант или мутант-девиант? Ну, кем он был до изменений?
— Такой же мутант, как и ты. Тоже бывший наёмник, тоже работал на Лаане, только вовремя ушёл, когда понял, что у… — он замялся, словно подбирал правильное слово. — О покойниках же плохо не говорят, да?
— Именно, — кивнул я.
— Он вовремя понял, что наёмником сыт не будешь. Получилось так, что при попытке получить усиление от концентрата мутанта, он стал девиантом. Может, это была воля случая, может, чья-то проказа. В общем, в эксперименте произошла ошибка, и вместо нужного результата он получил сначала отравление, а затем и смерть, — он тут же продолжил, когда заметил на моём лице замешательство. — Нет, он не умер. Кома, затем ещё что-то. Но из лаборатории он вышёл уже в образе вендиго. Слышал о таких?
— Это существа из мифологии? — не очень уверенно переспросил я.
— Нет, это мутанты-пожиратели, способные сожрать всё что угодно и когда угодно. Страшное ответвление от зооморфов, которое встречается один на тысячу особей. И то, в стае таких пытаются сразу же убить, до того времени пока они наберутся сил и не станут опасными.
Глава 9
Я с каким-то трепетом на душе слушал всё то, что говорил Жожоба о типе мутанта. Казалось бы, такая страшная сказка из страшилок школьного времени оказывается настоящей правдой. Только вот от сказки мало что было правдой.
Вендиго — это зооморф, который испытал на себе какую-то мозговую травму, которая заставила мозг, а также симбионта мутировать, чтобы защитить организм носителя. По итогу, это самая настоящая машина для убийств, которая, пожирая врага, получает его навыки. Казалось бы, такая мощная и классная способность оказалась под запретом не то, что в стае, а повсюду.
Вендиго старались истреблять, ибо на памяти всех классов и эпох носителей, ни один из этих представителей не был нормальным. Это, в некотором роде дикий, который очень хорошо маскируется под заботливую бабушку, которая только и мечтает сожрать тебя и получить твою силу.
В общем, тот самый Федя оказался вендиго. Да ещё какой. Его особенностью была не способность, которую он унаследовал при мутации, а магия. Она стала преобладающим элементом в его силе.