Это уродливый звук. Тот, который вырывается у человека, увидевшего что-то ужасное. Невольный, как улыбка или вздох, только лишенный всякого достоинства.
На верхней губе у меня скапливаются реки соленых слез, и я слизываю их.
Этот звук вырвался у меня.
Боль Кэла – моя боль.
– Кэл… Прошу, скажи что-нибудь. – Мои колени дрожат, я обхватываю себя руками, чтобы согреться.
Он не отвечает. Молчит.
Только хватает себя за волосы обеими руками и делает шаг назад. Еще один. И еще.
Он бросает на меня взгляд, полный боли и растерянности.
И непонимания.
Потом, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, он стремительно уходит.
У меня подгибаются ноги, и я падаю на колени прямо в грязь и полурастаявший снег. Гравий и лед врезаются в мою кожу. Прижав руки к лицу, я сотрясаюсь от рыданий.
Я так старалась сберечь свое сердце от любви. Спрятать его, укрыть, защитить. Я боялась подпустить к нему хоть кого-то.
Но я забыла обезопасить его от огня.
И теперь, когда все вокруг полыхает, оно съеживается у меня в груди, пытаясь избежать страшной участи.
Глава 19
Я пробираюсь сквозь толпу на танцполе, и в глазах у меня мутится от слез. Розовые платья, синие костюмы, невеста в ослепительно-белом. Красно-белые букеты. Разноцветные неоновые огни.
Но для меня мир будто стал серым.
Мои глаза подернуты пеленой скорби.
Краем глаза я вижу знакомое лицо и короткие светлые волосы, но делаю вид, что ничего не заметила.
– Люси? – Алисса перехватывает меня, не давая сбежать. – Эй, дорогая, в чем дело?