– Она везде ставит день рождения.

– Хорошо. Потому что потом нам нужно будет залезть в ее телефон, если мы хотим что-то узнать.

– Ладно. Пока давай разберемся с телом.

Она взяла брезент и расстелила его на самом чистом участке пола поодаль от большой лужи крови. Им нужно будет положить на него Фиби, но вдвоем это должно быть не слишком тяжело.

Уайатт молча подошел к голове Фиби, а Надя – к ногам. Сейчас им нужно будет прикоснуться к ней, и она будет довольно холодной, может, даже немного окоченевшей. Надя надеялась, что еще нет. От этого их обоих будет тошнить еще сильнее.

– Готов? – спросила она.

Уайатт не шевелясь смотрел на Фиби.

– Ты нормально? – Он будто онемел и отрешился от всего. Наде было жаль его. Бедный парень. Если он правда не убивал Фиби – а она начала думать, что он не мог, – она могла только догадываться, что творится у него в голове.

– Я в порядке, – сказал он в конце концов. – Я мало что чувствую сейчас. – Он в замешательстве посмотрел на Надю. – Звучит отвратительно, да?

– Нет. Я понимаю. Твой разум хочет дистанцироваться от этого. – Она почувствовала себя точно так же, когда поняла, что Джесси Бахман мертв. И она чувствовала это до сих пор.

– Да. Диссоциация. Я изучал это в университете, но, когда ты переживаешь это, все будто иначе.

– Ты точно не убивал ее? Сейчас можешь сказать мне.

Он глубоко вздохнул, и у Нади замерло сердце.

– Нет. А если бы это был я, я бы никогда не сделал это таким способом. Ненавижу кровь. Поэтому я не пошел в медицинский. Давай покончим с этим.

Он наклонился и схватил запястья Фиби. Надя взялась за лодыжки в тот момент, когда их прервал звонок в дверь. Она взглянула на Уайатта и увидела, что его рот открылся в беззвучном крике, достойном Эдварда Мунка.

– Не обращай внимания, – прошептала она.

Снова позвонили, а потом и постучали. Надя не помнила, заперта ли дверь. Тот, кто так настойчиво звонит, может в конце концов вломиться внутрь, и тогда все рухнет, не начавшись.

– Что будем делать? – спросила Надя. Ее голос звучал визгливо, ужас затянулся тугим поясом вокруг живота. Мог ли кто-то позвать копов? Что, если полицейские, расследующие дело Бахмана, в итоге отследили ее? Что, если убийца Фиби создает себе идеальное прикрытие, отправляя сюда отряд, в то время как тело лежит у их ног?

Уайатт выпрямился, уронив руки Фиби на пол. Он отвернулся от Нади, опустил голову и прижал ладони к глазам. После нескольких тяжелых вздохов он несколько секунд стоял неподвижно. Когда он снова повернулся, казалось, что щелкнули переключателем. Его лицо было спокойным – таким, каким она видела его с утра. Такому самоконтролю Надя могла только позавидовать. Наверное, это один из трюков в его арсенале психотерапевта.

– Не беспокойся. Стой здесь. Я разберусь. – Он посмотрел на себя, убедился, что не запачкался кровью, и ушел. К счастью, кухню не видно из передней двери, но ей все же хотелось быть поближе к ванной, потому что теперь ей нужно было не только поблевать, но и в туалет. И, может, умереть.