Ей не понравилось, что это прозвучало как попытка защититься. Дело было в страхе, но еще и в неслабом чувстве вины и недоверии. Он давил на нее, пытаясь сломать, но делал ли он это, потому что сам был совершенно невиновен и испуган, или потому, что пытался перевести на нее стрелки? Пока у нее не будет понимания, его нужно держать в неведении.

– Слушай, у нас с Фиби были… общие интересы, понимаешь? Я собиралась познакомиться с ней. Планировала на сегодня, но кто-то убил ее, и больше я ничего не знаю.

Он нахмурился.

– Общие интересы? Какие общие интересы? Ты знаешь, кто она?

Она кивнула.

– Кажется, у нас обоих есть много вопросов.

– А еще ты незнакомка в моем доме, которая стоит над трупом моей жены!

– Который я нашла здесь после того, как ты, разъяренный, вышел из дома.

Он покачал головой.

– Это невозможно.

– И все-таки.

Они молчали с минуту, обдумывая свое безвыходное положение. Потом он сказал:

– И кто пустил тебя в дом, если она была уже… такая, когда ты пришла?

– После того как ты набросился на меня, как псих, я ездила на машине часа два, но решила вернуться. Мне нужно было увидеться с ней. Поговорить. Я постучала и позвонила в дверь, но, когда она не подошла, у меня появилось плохое предчувствие, потому что она… ну знаешь, не очень часто выходит. Я прошла на задний двор. Когда я заглянула через дверь, я увидела на полу ее ноги… и зашла. Нашла ее вот такую.

Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Дверь не была заперта?

– Нет.

– И никого вокруг?

Она покачала головой.

– Единственный человек, которого я сегодня видела возле вашего дома – это ты.