– Как я себя веду?
– Будто ничего не произошло.
Он вздохнул и положил вилку.
– Я прекрасно знаю, что стою посреди места преступления. Если бы не мой друг клонопин ночью, не другой мой друг ксанакс этим утром и не капелька ирландского виски в кофе, я до сих пор прятался бы в своей комнате в позе зародыша. Приготовление завтрака всегда заставляет меня почувствовать себя нормально хотя бы на минуту.
Она посмотрела на его стеклянные глаза, налитые кровью, и огорченно опустила голову.
– Прости. Я не подумала, что ты можешь быть, ну, обдолбанным.
– Терапевт, исцели себя сам. Кажется, это так звучит. – Он откусил немного и запил глотком своего целительного кофе. – Но я бы не советовал испытывать данную комбинацию самостоятельно. Я обученный профессионал.
– Не нужно так мучить себя. Прошел всего лишь день.
– Наоборот, мне как раз нужно мучить себя. Я чувствую, что ужас просто ждет, чтобы схватить меня и парализовать навсегда. И я пытаюсь запихнуть его в коробку, чтобы двигаться дальше. Есть надежда, что в конце концов, с помощью некоторой химии, эта часть меня задохнется и помрет.
– Фрагментация. Понятно. Наверное, ты много используешь это в работе.
– Боюсь, это необходимая часть работы. – Он снова взял вилку, и она последовала его примеру. Надя не думала, что у нее будет аппетит к свинине после прошлой ночи, но тело берет свое. Когда они доели, он помыл тарелки, а она налила еще кофе. Они пошли в гостиную.
– Неплохо готовишь, – сказала она.
– Ты только что официально испробовала одно из трех блюд, которые я могу приготовить и не облажаться.
– Да? А какие еще?
– Начос и макароны с сыром из коробки.
– Так у тебя дома где-то стоит эта синяя коробочка?
– Где-то запрятана одна. Фиби была не против всякой гадости, но она любила дорогую гадость. Десятидолларовая пинта мороженого, органические чипсы, замороженная пицца. Но ей никогда не приходилось выживать на десять долларов в неделю, так что наши вкусы отличались.
– Ты когда-то жил бедно?
Он пожал плечами.
– У моих были взлеты и падения, как и у многих из среднего класса.