Каждое касание, слово, взгляд, все это будоражит меня.

После трапезы Айяз уходит в душ, а я убираю в спальне и уношу посуду.

— Айсель, — подходит и обнимает со спины пока я мою посуду, — мне нужно ехать в отель к отцу. Он хочет в наш второй офис. Там вроде бы все в порядке было, не знаю, что именно нужно от меня.

— Насколько я знаю дела у ювелирного дома обстоят хорошо. А прибыль повысилась почти на тридцать процентов. Так что вряд ли тебя ждет очередное расследование.

— Ты же знаешь, что мы со всем разберемся? — целует в плечо и водит руками по талии и животу.

— Знаю.

О стычке с Воронцовым я не рассказывала никому. Думаю, он и не подойдет больше.

— Надеюсь ты понимаешь, что на работе не стоит ставить всех в известность о том, что между нами? — спрашиваю аккуратно, поворачиваясь к нему лицом, потому что не знаю, как он к этому отнесется.

Но думаю ему самому не нужна эта огласка. А отец так вообще будет в бешенстве.

— А я боялся обидеть тебя подобным разговором.

— Мы ведь не маленькие и все понимаем.

Не знаю поверил он мне или нет, но, когда когтистая лапа обиды оцарапала меня изнутри я старалась улыбаться. Обида не на него, на обстоятельства.

Почему все так? Обрести кратковременное счастье? Для чего?

— До скорого красивая, — целует меня и уезжает.

А мне остается это воскресенье, чтобы взяться за свою жизнь, потому что эта неделя выбила из колеи мой отработанный механизм, сдвинув его с места.

Я пропустила утренний поход в фитнес-клуб так как мы проснулись в десять. Вчера не пошла в спа, но сегодня еще успеваю в салон на маникюр.

Быстро собираюсь, прыгаю в машину и еду наводить красоту.

К четырем возвращаюсь в квартиру. Раскладываю купленные продукты по местам и принимаюсь за уборку.

Готовлю костюм к завтрашней работе, ужин и ложусь спать уже в десять. Постоянно думая о нем.

Утро принесло дождь, холод и плохое настроение.