К концу девятнадцатого века исчезла воинственная живость, шелест знамен и сиянье касок. Через Марсово поле прошла Садовая улица, а затем мост соединил его с Петроградской стороной. На поле устраивались народные гуляния, ставили временные театрики, балаганы, а зимой — горки. Летом Марсово поле было огромным пыльным пустырем, который народ прозвал «Петербургской Сахарой», а осенью и весной его покрывал слой грязи. В 1917-19 годах здесь появился мемориал «Борцам революции», и Марсово поле (до 1940 года — площадь Жертв Революции) стало похоже на то, каким мы привыкли его видеть.
Удивительно, что теперь, в двадцать первом веке, каждый год в чьей-то горячей голове появляется идея превратить Марсово поле в нечто новое. Кому-то хочется, чтобы там проводились увеселительные мероприятия, кому-то нужен каток, кто-то предлагает построить гостиницу, ну, а в связи с пробками, которые стали на наших улицах обычными, появилась мысль сделать там парковку машин.
Мало ли таких горячих голов и глупостей, которые рождаются в них? Впрочем, мы знаем, что некоторые глупости воплощаются в жизнь.
Совсем недавно прочитал в газете «Совершенно секретно» статью Воронова о новых дворянах. Приведу выдержку из этой статьи:
Слышал я и такое мнение, что новые дворяне не случайно Марсовым полем интересуются. Наберется у нас достаточно дворян, и поставят они во главе государства царя. Ну а где царю жить? Конечно, в Петербурге. Зимний дворец уже не вернешь. Зато на Марсовом поле места много, можно новый дворец построить. А уж окружение дворца — лучше не надо, все рядом: Нева, Летний сад, Михайловский, Мраморный дворец, Спас-на-Крови, Дворцовая площадь. И простор! Только сделай красивую ограду, как у Константиновского дворца в Стрельне. Одно мешает, могилы «жертв революции» в центре поля с факелом пламени.
Не по заданию ли отдельных новодворян постоянно нагнетаются страсти и толки о мемориале? Не плата ли это за ордена и звания от «императорского дома»? Фантастично, но чем черт не шутит…
Старые власти, не советские, а еще царские, не раз думали, как преобразовать Марсово поле — «Петербургскую Сахару». Разумеется, о кладбище они не помышляли. Один из проектов предлагал строительство здания государственной Думы. Другой — Дворца правосудия. Но на замыслы времени не хватило. Преходящие изменения не в счет: иногда здесь ресторан открывали, однажды даже соорудили помещение для панорамы «Севастопольская оборона», правда, ее быстро увезли в Севастополь. Одним словом, до семнадцатого года ничего постоянного на этом пустыре так и не появилось.
Февральская революция прошла, если судить по сегодняшней информации, без больших жертв. Цифры разные, объективных источников не найти, да и то сказать, кто эти жертвы подсчитывал… Однако где-то вычитал, будто погибла в Петрограде тысяча триста двадцать человек. Кого-то родственники похоронили на кладбищах. А вот у ста восьмидесяти человек, видимо, не оказалось ни родных, ни близких, которые бы о них позаботились. Что это были за люди? Почти сто лет прошло, но так никто и не выяснил их имена. Скорее всего, случайные люди, которые в ненужное время оказались в ненужном месте. Кто-то приехал в столицу из деревни или какого-другого места великой империи, искать их было некому…
Так и пролежали эти горемыки почти месяц на улице, никем не востребованные. Были и морозы, были и оттепели, пошел от них душок нехороший и вообще — где это видано, чтобы мертвецы незахороненные в городе лежали. И тут новым властям — нет, еще не большевикам, Временному правительству — пришла в голову идея захоронить их вместе, как жертв царизма. Была создана специальная погребальная комиссия во главе с А.М. Горьким. Говорят, он и спас Дворцовую площадь от того, чтобы стать ей кладбищенской, хоронить решили на пустыре, то есть на Марсовом поле.
Похороны проходили при огромном стечении народа, и каждый гроб, опущенный в землю, сопровождался залпом с Петропавловки.
В России законодательством было определено, что кладбища в городах должны устраиваться на расстоянии не менее ста саженей от последнего жилья. Правда и то, что города разрастаются быстро, и кладбища оказываются среди жилых массивов, но это уже другая история. Вот что произошло в центре города: на Марсовом поле устроили групповое захоронение, братскую могилу. Но люди, похороненные в ней, умерли не за общее дело, как братья.
Меж тем в 1917–1919 известный архитектор И.А. Фомин спланировал здесь партерный сад, другой не менее известный архитектор создал мемориал из серого и розового гранита, а также в работе над этим памятником принимали участие известные художники Конашевич и Тырса. Надписи сочинил нарком Луначарский.