— Ладно, дедушка.
Педали он стал крутить медленнее.
Погода была по-летнему теплая, возле некоторых оград красовались цветы. Отдельные дворы хорошо просматривались сквозь заборы и демонстрировали великолепие дачного летнего отдыха. Легкие металлические скамейки с мягкими цветными подушками, накрытые сверху непромокаемыми зонтиками, кресла-качалки из ратанга, легкие мангалы и курившиеся над ними дымки, тихая музыка, льющаяся из открытых окон домов, смех, крики детей. Все это создавало неповторимое дачное очарование.
Ноги, крутившие педали, стали уставать, сиденье больно врезалось в ягодицы. Я остановился, и Пашка, увидев это, сразу повернул назад.
— Дедушка, что с тобой?
— Устал, отдохну минутку.
— Хорошо, я подожду. Знаешь, дедушка, что я заметил?
— Что?
— Ты на этом повороте всегда останавливаешься.
— Какой ты внимательный. Это правда. На этом повороте я всегда останавливаюсь, а если еду ранним утром один, когда вы с бабушкой еще спите, то сажусь вот на эту скамеечку, что стоит под огромным дубом, и наслаждаюсь покоем утра, появлением первых солнечных лучей. Мне хорошо здесь.
Покатили к родному дому. Нина ждала у ворот. Сначала Пашку обняла и поцеловала, потом меня. Помывшись и поужинав, я даже телевизор смотреть не стал, пошел отдыхать. А Пашка за мной.
— Дедушка, попроси бабушку, пусть она разрешит мне спать на раскладушке в вашей комнате, а то знаешь как скучно одному.
— Знаю, Паша, поэтому никогда один не сплю.
— Ну вот, хоть ты меня понимаешь. Дома я один сплю в своей комнате, и здесь. А перед сном так поговорить хочется, а с кем поговоришь?
Я обнял Нину.
— Пусть Паша спит у нас, он ведь прав, когда и где нам поговорить?
— Миша, но он уже большой.
— Конечно, большой. Но знаешь, если честно, мне, наверное, сильнее, чем ему, хочется, чтоб он был с нами.
— А кто вам мешает общаться? Сидите себе в большой комнате и говорите.
— Нина, самые интересные, самые задушевные разговоры — перед сном.