Габи моргнула, ярко накрашенные ресницы оставили пятнышки на ее коже. Затем она широко улыбнулась, вытащила изо рта испачканную помадой жвачку и потянулась к Леви. Он отшатнулся.

— И не прикасайся этой рукой к нашим покупкам!

Габи схватила леденцы и пузырек с витаминами, после двух жалобных писков автомата, она сказала:

— Десятка.

Леви достал купюру, а я запустил руку в карман и принялся искать мелочь. В наушниках запуталась пара монеток, а их друзья обнаружились в подкладке.

— Стану знаменитым, — сказал я. — И, во-первых, куплю себе новую куртку, а во-вторых, найму парня, который тебя, наконец, удовлетворит.

— Можешь попробовать сам, когда дорастешь.

Габи ничем было не пронять. Я ее, по-своему, даже любил. По крайней мере, мне нравилось иметь врагов, и если спорить с правительством я еще однозначно не приготовился, то тренироваться на Габи было истинным удовольствием. Впрочем, вряд ли эти тренировки могли пригодиться мне в будущем. Если только следующий президент Нового Мирового Порядка не будет любить кремовые помады больше, чем экономические блокады.

— Проваливайте отсюда, — сказала Габи. — А то опоздаете на урок. Хотя какая разница, все равно у вас нет будущего.

— У нас, в отличии от тебя, по крайней мере есть иллюзии на этот счет.

Когда мы вышли, Леви задумчиво сказал:

— Как вообще можно быть такой депрессивной и злобной в обществе, где тебе не грозит умереть от голода, остаться бездомной или лишиться медицинской помощи?

— Хочешь вернуться и спросить у нее? Есть версия, что она просто скучает. Надо ж не только существование свое унылое поддерживать, но еще и для вечности что-то делать.

— Я знаю, я просто чувствую, что ты сейчас скажешь.

— Например, разгонять кровь в причинных местах твоей мамашки. Кстати, аутистка сказала мне, что мастурбация облегчает месячные. У твоей мамы все еще есть месячные?

— Фу! Фу! Хватит быть таким мерзким!

— Женская физиология довольно стандартная штука. Телки живут на этой земле уже сорок тысяч лет, пора бы привыкнуть. Мерзко — придавать этой шутке большее значение, чем массовой резне в Сонгми.

— Мерзко упоминать Сонгми в этом контексте.

Я покрутил в руках пузырек, с щелчком открыл крышку и вытряс на ладонь пять таблеток, передал баночку Леви. Где-то далеко на востоке пролетел вертолет, такой крошечный, похожий на черную, жирную птицу. Мы прошли мимо кофейни с качественной фотографией молочного коктейля, покрытого радужными сливками, на витрине. Приманка для девчонок и парней, готовых подпустить диабет чуть ближе ради фотографии в соцсетях. Это было самое, надо сказать, современное место в Ахет-Атоне, оно лишь на пару лет запаздывало относительно Эдема или, к примеру, Дуата.

— Ты когда-нибудь задумывался о тщетности провинциальной жизни?