– Нашел время думать о старости, – промолвил Катон, пожимая другу здоровую руку. – Рад тебя видеть. Я боялся, что они просто сметут вас с переправы.

– Да они и смели, – проворчал Макрон. – А ведь будь нас побольше, мы бы устояли.

Катон огляделся, но Максимий стоял к ним спиной и за пределами слышимости.

– Тише, – пробормотал он, кивнув в сторону командира когорты. Макрон подался к нему ближе.

– В связи с этим нас еще ждет куча неприятностей. Сам увидишь.

– Командиры, ко мне! – громко распорядился Максимий.

Центурионы, слишком усталые, чтобы бежать, поплелись на зов. Помимо Макрона, ранены были Туллий и Феликс: последний получил глубокую рану в лицо, кровоточившую так сильно, что недавно наложенная льняная повязка уже насквозь пропиталась кровью. Глядя на лицо командира когорты, Катон приметил, что тот явно не в своей тарелке, чему, впрочем, удивляться не приходилось. Он провалил задание, наглядным доказательством чего являлись маршировавшие ниже по склону вражеские войска. После случившегося спасти его карьеру могло только чудо.

Максимий прокашлялся.

– На настоящий момент мы в безопасности. Есть предложения насчет возможных действий? – Голос его звучал хрипло и надсадно.

Воцарилось растерянное молчание, и только Макрон решился встретиться с ним взглядом.

– Центурион?

– Да, командир?

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– Никак нет, командир. – Макрон пожал плечами. – Это может подождать.

– Мы не можем позволить им уйти, командир, – промолвил Катон, глядя вниз, в сторону брода.

Максимий гневно развернулся к нему.

– И что ты предлагаешь? Припустить бегом вниз и налететь на них, так, что ли? Ты не видишь, в каком мы состоянии? Сколько времени, по-твоему, продлится эта схватка?

– Может быть, достаточно долго, чтобы изменить ситуацию, – твердо заявил Катон.

– Какой ценой? – насмешливо фыркнул Максимий, однако центурион увидел за этой насмешкой признаки отчаяния.

– Это скажут другие, потом, командир.