Глава 8

– Когорта! – воскликнул, резко развернувшись, центурион Максимий. – Боевое построение! Сомкнуть ряды!

Легионеры принялись формировать сплошную стену поднятых щитов, а своих центурионов Максимий отослал к их подразделениям. Тем временем разведчики поднялись по склону, и декурион в сопровождении троих своих всадников осторожно подъехал к воротам. Помедлив мгновение возле трупа, они исчезли внутри как раз к тому времени, когда Катон подбежал к стоявшему во главе Шестой центурии Фигулу.

– Что там такое, командир?

– У тебя что, оптион, глаз нет? – буркнул Катон. – Смотри сам.

Фигул прикрыл глаза ладонью от солнца и воззрился в сторону ворот. Услышав позади приглушенный, встревоженный ропот, Катон гневно обернулся через плечо и рявкнул:

– Молчать!

Однако от него не укрылось, что один солдат, не удержавшись, сказал что-то соседу. Резко развернувшись, центурион шагнул к нему и, тыча пальцем ему в грудь, требовательно произнес:

– Ты. Да, да – ты нарушитель приказа. Как тебя зовут?

– Тит Велий, командир.

– Так какого же долбаного хрена ты, Тит Велий, позволяешь себе распускать язык в строю после того, как был отдан приказ молчать?

Катон смотрел прямо в глаза легионеру, который был лишь чуточку пониже центуриона ростом, но зато несколькими годами старше и гораздо более крепкого телосложения. На своего центуриона он смотрел без всякого выражения.

– Не слышу ответа!

– Мне просто показалось, что у нас неприятности, командир. Вот и все.

Он на миг встретился с Катоном взглядом и тут же снова уставился прямо перед собой с отрешенным видом.

– Оптион! – выкрикнул Катон, ноздри которого раздувались от гнева.

– Я здесь, командир! – доложил торопливо подбежавший Фигул.

– Проследи, чтобы Велий понес наказание. Десять дней чистки нужников.

– Будет исполнено, командир.