— Абсолютно, сэр, — кивнул Видал. — Но Джулиана все равно выйдет за него.

— Что ж, если она его любит, то надеюсь, так оно и произойдет, — сказала Леони, с непостижимой быстротой переметнувшись на сторону Джулианы. — У вас ведь нет возражений, Монсеньор?

— Благодарение Всевышнему, меня вся эта затея нисколько не касается, — его милость вздохнул. — Будущее Марлингов меня ничуть не волнует.

Маркиз в упор взглянул на отца.

— Отлично, сэр. Я вас понял.

Герцог Эйвон протянул к огню руку, разглядывая перстень с огромным изумрудом.

— Не в моих обычаях, — мягко сказал его милость, — интересоваться вашими делами, сын мой, но до меня дошли слухи о девушке, которая не принадлежит к благороднейшему сословию танцовщиц кордебалета.

Его светлость сухо поинтересовался:

— Полагаю, речь идет не о предстоящей свадьбе?

— Надеюсь. — Его милость чуть приподнял брови.

— Постараюсь оправдать ваши надежды, сэр.

— Вы меня успокоили, сын мой. — Его милость учтиво склонил голову, потом встал, слегка опираясь на трость. — Позвольте заметить, сын мой, что, заигрывая с девушкой из bourgeoisie[13], вы рискуете оказаться в центре скандала.

По лицу маркиза промелькнула улыбка.

— Прошу прощения, сэр, вы говорите на основании собственного богатого опыта?

— Естественно, — бесстрастно обронил его милость.

— Не верю, Монсеньор — вскричала потрясенно Леони. — Неужели вы заигрывали с bourgeoisie?!

— Ты мне льстишь, дитя мое. — Эйвон снова взглянул на сына. — Я отнюдь не требую от вас клятвенных заверений, сын мой, поскольку не сомневаюсь, что вы способны на самые отчаянные поступки, но помните — этого я не допущу. Не забывайте, вы мой сын. И я советую вам, Доминик, довольствоваться обществом женщин определенного класса, а именно тех, что знают правила игры.

Маркиз поклонился.

— Вы кладезь премудрости, сэр.

— Да, если речь идет о житейской мудрости. — В дверях его милость обернулся. — Я вспомнил еще кое о чем, Доминик. Что за фантастическую конягу, способную покрыть расстояние до Ньюмаркета за четыре часа, вы держите в своем стойле?