Да, отвечаю ему. Плёнку отщёлкал не всю, но кое-что есть. После проявки много чего интересного посмотрите".
Доктор, у меня для вас ещё один маленький подарок, передаю начальнику полевую сумку с документами убитых немцев и полицейский "Шмайссер" с двумя полными запасными магазинами и поясняю: В сумке солдатские книжки, три жетона, карта и другие бумаги.
Тяжко было? тихо спрашивает Краевский и принимает у меня "подарки".
Терпимо, даю понять начальнику, что нет желания долго говорить.
Ты, Володя, сейчас иди, отдыхай, отоспись. Заслужил! Александр Иванович отпускает меня, но, прощаясь, напоминает: Подробный отчёт, чтобы утром был у меня!
Как же, с вами отдохнёшь нормально! прощаюсь с начальником и ухожу.
При свете луны через всю деревню, вернее по единственной улице, иду до заставы. Местные псы, чувствуя чужака, подняли приличный гав-гав, их лай не смолкал даже когда прошёл всю деревню и дошёл до усадьбы. Придя на заставу, устало стучусь в ворота. Часовой отворяет небольшую калитку в большой воротине, узнаёт меня и без лишних разговоров пропускает меня вовнутрь. Сразу иду в комнату дежурного по заставе и прошу сержанта, чтобы утром не будил, потом прохожу в канцелярию, стучусь в дверь и предстаю перед уставшими от многодневного недосыпания очами сидящего за столом начальника заставы.
Разрешите войти? обращаюсь к Боголику, получаю разрешение, вхожу, плотно затворяю за собой дверь и, опередив его вопрос: Где же тебя, друг мой, столько времени носило? начинаю докладывать: Товарищ младший лейтенант, сержант Горский прибыл после выполнения ответственного задания командования! На все вопросы отвечу завтра - сегодня очень устал. Разрешите идти?
Выйди вон! Клоун! не вставая из-за стола, беззлобно произносит Боголик, затем в спину сердито звучат его слова: Будь уверен, завтра разберусь с тобой по полной...
В помещении нашего кубрика тихонько присаживаюсь на табурет и, стараясь не будить спящих товарищей, быстро снимаю сапоги и портянки. Прямо в одежде валюсь поверх заправленной кровати. Голова касается подушки, и я мгновенно засыпаю. Странно, но в эту ночь мне ничего не снилось...
Глава 8. Западная Белоруссия. Шилеево. Отчет о прогулке
До подъёма сплю как убитый, а утром 20 июня, после физзарядки и завтрака, дождался, когда Цымбалюк с Петровым уйдут в поля, остаюсь в кубрике и сажусь за стол писать подробный рапорт. Утром я сказал парням, что вчера целый день пролазил по деревьям далеко от заставы, обходил высотки и наблюдал за тем берегом на участке соседней заставы, в районе деревни Галычёво и брошенной деревни Добронеж, где лес подступает почти к самому берегу реки и песчаной косе. Оттуда отлично видно местечко Протулин. Я ещё спросил Цымбалюка, делали они "пристрелку" на прилегающих к деревням возвышенностях и получил отрицательный ответ. Ефрейтор ответил, что они с Петровым, дальше отметок на карте 128 и 148 и деревни Галычёво не забирались. В Галычёво есть кладбище и заброшенная церквушка, на колокольню которой они забрались и долго наблюдали за противоположным берегом. Спрашиваю Игоря, видели ли они что-нибудь интересное, и получаю ответ:
Мужики и бабы на прибрежном лугу косили траву, потом сушили. Сегодня будут скирдовать. Мотоциклетки опять туда-сюда гоняли, так что пыль стояла столбом.
Товарищ ефрейтор, а вы расскажите, что мы увидели уже под самый конец дня, неожиданно встревает в разговор Петров.
Не лизь поперед батька в пекло! Сам знаю! ефрейтор пресекает попытку парня рассказать о увиденном, и начинает говорить: Сам знаешь, оптика у нас сильная, всё видно. Так вот, ближе к вечеру, Петров, бисова душа, разглядел, что у кустарников вербы или краснотала остановилась легковушка с открытым верхом и из неё вылезли несколько нимцив. Вин так мени и доложив, что бачить якись нимцив, потим уточнил - из машины вышли офицеры! Цымбалюк опять замолкает, смотрит на Петрова и продолжает свой рассказ: От нас до них расстояние было почти на пределе, но мы добре их разглядели. Два офицера, уже в летах, оба с биноклями. Зыркают на наш берег... Минут двадцать зыркают. Потим третий офицер, возрастом як мы, молодый, по-холопки открыл им дверь в машину, а сам вытянулся в струнку. Ти двое зайшлы вовнутрь и машина уихала.
Игорь, Сергей, это очень важно! Парни, вы их форму, погоны, цвет петличек, не разглядели? спрашиваю обоих.
У того, что постарше на воротнике красные петлицы с листьями и крест. У молодого офицера на правом плече висит витой шнурок взволнованно говорит Петров.
Вин глазастий! Я теж бачив як у старого червониють петлички, дополняет рассказ товарища Цымбалюк, потом любопытствует: Ти часом не знаешь, який вин мае чин?
Не меньше генерала! А шнурок на плече офицера называется аксельбант и обозначает, что он может служить адъютантом, поясняю бойцам и хвалю их: Парни, вы даже не представляете себе, какие вы молодцы!
Такой открытый визит говорит о многом! Главное, что они перестали таиться и устраивать спектакль с переодеванием. Об этой экскурсии на границу сегодня обязательно доложу Краевскому, пусть сам делает выводы.