— Просто стишок рассказать?

Эрвус встрепенулся, склонил голову набок и задумался. Надолго так задумался. Я уж было подумал, что это он так спит с открытыми глазами. Хотел даже потрясти его за плечо, но он вдруг заговорил:

— Не только. Еще ладонь твою на лист положить нужно.

И всего-то? И это он так долго вспоминал? Ладно, старенький он уже. Чего от него хотеть? Просто я привык, что деда мой был здоровее любого молодого, хоть самому скоро сто лет должно было исполнится. И исполнилось бы, если бы кто-то его не убил.

— Стишок вспомнил?

— Вроде того.

Единственное, что хоть немного было похоже на стишок, так это считалочка, при помощи которой я пытался запомнить названия месяцев и дней недели.

— Чего ждешь? Начинай.

— Сейчас.

Я положил руку на лист, и отпечаток моей детской ладошки вдруг стал такого же размера, как и моя теперешняя ладонь. Прочистив горло, я сказал:

— Аврарий, Баварий, Ваварий, Гаварий, Даварий, Емль,

Жаварий, Заварий, Иварий, Каварий, Лаварий, Мемль.

Так, месяцы я перечислил. Теперь дни остались.

— Первый, второй, третий, четвертый и пятый.

Пей молоко от коровы горбатой.

Шестой, седьмой, восьмой и девятый.

Ну а в конце уж идет и десятый.

Сначала мне показалось, что ничего не происходит, и я уже хотел убрать руку, но у меня ничего не получилось — моя ладонь прилипла! А потом от этого листа отделился еще один, который и оказался письмом. Только оно оказалось пустым. Может быть, я сделал что-то не так? И только я об этом подумал, как по бумаге побежали слова, явно написанные дедовыми каракулями, и очень быстро исчезали — я еле успевал читать!

«Марвус, мальчик мой,

Мне очень жаль, что меня сейчас нет рядом, чтобы помочь тебе. И я очень за тебя беспокоюсь, ведь тебе придется самому справляться с тем, что я начал много лет назад. Я немало чего совершил в своей жизни, но ты должен знать, что я ни о чем не жалею, и сейчас поступил бы точно так же.