Искренних.

Румяных, прям кровь с молоком.

Простых.

А главное, нежных и мягких.

Причём и чтобы телом, и душой.

Как раз похожие на Давину.

— Точечная, аккуратная и такая мелкая… И впрямь как куколка. — тем временем продолжил он, совершенно не замечая мои гневно полыхающие глаза. О боги, с каких пор меня так заносит? Почему я готов набить морду другу, с которым десять лет друг дружку прикрывали, ради какой-то сопливой девчонки.

— Что, неприятно, когда о той, которая мысленно уже вся твоя, говорит другой мужик?

Язвительный голос Баатара я встретил лёгким фырканьем и облегчением на душе от осознания, что эти двое надо мной шутят.

Прибить бы за такие шутки пару раз мордой по стене. Ну, по крайней мере, никто из них свои права над ведьмочкой не заявят, раз учуяли, что она моя добыча.

Это обнадеживает.

Среди воинов есть свои законы и негласные правила, не надо слов, чтобы обозначить свою женщину. Достаточно показать свой интерес, чтобы другие поняли, что место возле её теплого бока в постели уже занято.

Я никогда не предъявлял права на женщину, обычно мы с товарищами по оружию и не делили их, было порой все равно, кто, где и как. Порой после месячной вылазки, когда возвращались почти живыми, даже не лица не помнили, не то что какие-то права предъявить.

И всё-таки вот как жизнь ко мне обернулась. Тогдашние глупости сейчас превратились в очень серьёзные проблемы.

Довольно усмехнувшись, гаргулий присел по другую сторону от меня и пихнул меня в бок.

— Чего-то тебя, пернатый, уж слишком плющит от этой девчонки. Неужто ещё не уложил под собой?

— Заткнись. — устало обронил я и улегся окончательно на траву. Мысли об этой девчонке не давали покоя. Совсем… И боюсь, что одним соитием в постели меня не отпустит. Слишком глубоко она запала в душу. Слишком своей чувствовалась.

Тяжкий вздох сорвался с губ, и друзья в один голос потянули:

— Ооооо… Брат, да тебя, видно, сильно прижало.

Я не понимал, о чем они. Да и вообще, знали ли эти вояки, которые крали крохи женского тепла то ли в таких тавернах у местных подавальщиц, то ли в объятиях девок, что шастали по казармам. Могли ли они понять, что за пожар пожирал сейчас мою душу. Чувствовали ли они что-то ранее…