Как же сильно мне не хочется видеть ненависть в её глазах, как же сильно мне не хочется видеть страх на её лице.

Поэтому я прихожу только ночью, когда моя душа спит и даже не может себе представить, что её монстр обнимает её сзади.

Это моё единственное утешение, это быть рядом, даже когда она не знает.

Мирно уплывая по волнам сна, я обнимаю её чуть крепче, позволяя себе эту вольность хотя бы на мгновение. Ведь рядом с ней мои кошмары отступают, и появляется что-то светлое и хорошее.

Три часа сна проходят как моргнуть один раз глазами, но внутренние часы кричат, что время пришло.

За окном раннее лето, и рассвет безжалостно изгоняет тьму ночи безумно рано. Пусть в комнате ещё сохранилась тень ночи, максимум полчаса, и всё тут зальет солнечный свет. И Дави может проснуться.

Я не знаю, какой будет её реакция, и не хочу узнавать. Потому что это будет наверняка концом всего. По моей просьбе Фаарат даёт ей снотворное для глубокого сна.

Но это не гарантирует здоровый, спокойный сон до утра. По крайней мере, целитель не может точно сказать, каково сейчас её душевное состояние.

С сожалением я приподнимаюсь с кровати, мягко провожу костяшками пальцев по макушке и, дабы не искушать себя, спешно выбираюсь с постели, готовый сорваться с этого места в любой момент.

Холодный пол отрезвляет сонный мозг, и я уже почти дохожу до дверного проёма, хватаюсь за ручку, как слышу хриплое за спиной:

— Куда ты едешь?

Сердце замирает в груди и резко падает камнем в ногах, я внезапно лишаюсь возможности дышать. И думаю, что мне это всего-то мерещится.

— Ты уходишь.

Раздаётся опять её голос, и я чётко понимаю, что это не плод моего сознания, это реальность.

Упираюсь лбом в гладкую поверхность двери и выдыхаю болезненно, ощущая, как внутренности сжимаются от боли.

— Я причинил тебе боль…

…Девочка моя.

Последнее произношу мысленно, потому что теперь она не считает себя моей.

Но мои слова не вспыхивают между нами сухой травой от одной искры, хоть так и было бы правильно. Она имеет право на ярость и гнев. Но вместо этого я слышу совершенно другое:

— Твоя спина… Она вся в ранах…