Они расположились на застекленной террасе, где можно было спокойно попивать лимонад и любоваться гладью бассейна.

— Как хорошо, — сказала Ли Энн. — Сразу вспоминаются старые времена, когда наши девочки были еще совсем маленькими. Они такие разные… Лейла болтала без умолку, а Нора была тихоней. Помнишь?

— Помню.

— Я знала, что она незаурядная личность, — сказала Ли Энн. — Небось учится сейчас лучше всех.

— Не совсем так. — Если честно, в данный момент Нора находилась на испытательном сроке.

— Это у нее от тебя такой ум, — сказала Ли Энн. — Не хочу обидеть твоего мужа, конечно… — Нелл не стала ей прекословить. Ли Энн потянулась к сумочке и извлекла оттуда блокнот на спирали. — Мне кажется, что подлинной человеческой историей, сутью моей статьи, должна стать твоя реакция на случившееся. Как бы ты ее описала?

— Повторяю в третий раз, Ли Энн: я не понимаю, что случилось.

— Да, но сам факт, что его отпускают, что он невиновен…

— Он виновен. — Нелл сама удивилась, как гневно прозвучали ее слова.

Ли Энн, кивнув, сделала какие-то пометки в своем блокноте.

— Ты это записываешь?

— Чтобы ничего потом не переврать, — объяснила Ли Энн.

— Но я против этого.

— Думаешь, будет лучше, если перевру?

Нелл покачала головой.

— Не в этом дело. Я не хочу, чтобы мои высказывания публиковали в газете. А ты ведь собираешься сделать именно это, я правильно поняла?

Ли Энн улыбнулась.

— Я репортер. И я чую здесь отменную статью.

— Да ну?

— Невиновный мужчина проводит в тюрьме двадцать лет. Вдруг из самого полицейского штаба всплывают реабилитирующие улики. Если это не отменная статья, то я не знаю, где еще ее искать.