— Нелл, возвращайся в дом.

— Но…

— Оглохла?! — Он вдруг повысил голос.

Ни разу за восемнадцать лет он не говорил с ней подобным тоном. Она была огорошена. Не могла шелохнуться. Клэй, казалось, тоже окаменел с приоткрытым ртом. Его лицо покраснело. Он попытался было сказать что-то еще, намного тише, но им помешало приближение Дюка.

— Дай нам пару минут, дорогуша, — сказал он. — Все хорошо.

— У Норы все в порядке?

Дюк озадаченно поглядел на Клэя.

— Да, а почему ты спрашиваешь?

Клэй подался вперед и сжал ее ладонь.

— Я же сказал, Нора тут ни при чем.

— Что-то на работе?

— Ага, — ответил Дюк. — Вроде того.

Они оба смотрели на нее — двое крупных мужчин, вселявших спокойствие хотя бы объемом занимаемого пространства. Дюк был преуспевающим бизнесменом и поддерживал любое начинание Клэя; дружили они давно, но общих дел не вели. Клэй работал начальником полиции и к бизнесу никакого отношения не имел. Возвращаясь в дом, Нелл недоумевала, какие деловые вопросы они могут решать сообща.

Зазвонил ее телефон. Она схватила трубку — не Нора, какой-то смутно знакомый бельвильский номер, но чей, она не знала.

— Алло.

— Нелл? Это Ли Энн Боннер.

У Ли Энн Боннер, репортера «Бельвиль гардиан», была дочь — ровесница Норы. В начальной школе девочки дружили и часто ночевали друг у друга, но с Ли Энн Нелл не разговаривала уже несколько лет. Она вышла на веранду. Клэй и Дюк сидели на пирсе плечом к плечу и о чем-то беседовали.

— Нелл?

— Да?

— Я понимаю, что тебе сейчас, наверное… нелегко, — сказала Ли Энн, — но не могла бы ты все же прокомментировать случившееся? А я бы процитировала твои слова в статье.