Менеджер мотнула своим остреньким подбородком в сторону сцены. Ребята играли какую-то знакомую песню — возможно, «Вон стакан»,[16] — но играли слишком быстро. А что это в руках у гитариста? «Рикенбэкер». Сам парнишка — тощий, с гладкой мордашкой, как будто еще не бреется. Но как только он взялся за соло, Пират остолбенел. Играл этот безусый парнишка отлично.
— Это Джо Дон, — сказала менеджер. — Ничего себе, правда? Можете послушать, если хотите.
— Ага, — сказал Пират. — Хочу.
— Садитесь где вам угодно, — произнесла она, указывая на пустые столики. — Выпить не желаете? За счет заведения.
— Я не пью.
— Тогда, может, кока-колы? Или содовой?
— «Калуа» со льдом.
Менеджер, словно не веря, захлопала глазами.
— «Калуа» со льдом, так «Калуа» со льдом.
Пират сел за столик возле сцены. «Вон стакан», «Больше и больше», «Роман в подворотне»,[17] но все в ускоренном темпе, все сыграны иначе — плюс песни, которых он не слышал, обычный рок-н-ролл. На электрогитаре играла женщина, она же пела — точнее, завывала; а этот паренек с акустикой играл все лучше, распалялся все сильнее. Отличная группа. Но в скором времени внимание Пирата переключилось на соседний столик, за которым сидела единственная кроме него слушательница, девчонка не старше двадцати лет. Казалась ли она ему самой красивой женщиной, какую он только видел: вживую ли, в журналах, по телевизору? Ответ утвердительный. Все в ней было прекрасно: нежная кожа, ясные зеленые глаза, блестящие волосы, тонкие черты лица, идеальные формы.
Ой. Она поймала его назойливый взгляд. Это плохо. Он отвернулся к сцене. В этот миг музыканты сбились, барабанные палочки клацнули, скрестившись, и музыка смолкла. Гитарист — как его, Джо Дон? — сказал что-то ребятам, и все рассмеялись. Сосредоточившись на непонятной шутке, Пират, несмотря на свой безупречный слух, не услышал, как со «слепой» стороны к нему подошла та девушка.
— Элвин Дюпри?
Он вздрогнул, едва не сбросив свой бокал «Калуа» со столика.
— Да, мисс?
Она внимательно смотрела на него. Не на повязку, нет — на него самого.
— Джонни Блэнтон был моим отцом.
Неожиданно, что и говорить, но он быстро нашелся.
— Примите мои соболезнования, — сказал Пират.
Глава 20
Клэй и Нелл ехали домой от аэродрома в восточной части Бельвиля. Солнце слепило глаза. От этой невыносимой яркости у Нелл разболелась голова, чего не случалось уже много лет.