— Все зависит от мотивов. Ты с самого рождения пытался её убить, а теперь говоришь о привязанности?

— Каждый может ошибаться.

— Может. Но некоторые действия ошибкой назвать язык не поворачивается. А твои, тем более. У меня самого три дочери, так я за каждую порву любого, кто хотя бы подумает причинить им вред. А ты сам, долгие годы только тем и занимался, что убивал её раз за разом. И будь на её месте, обычный ребенок, нашего разговора уж точно не было-бы. Как впрочем, и нас с тобой. Или ты действительно думаешь, что твой милый шурин оставил бы тебя в живых, или любого представителя королевской династии? Ведь он сам, метил на трон. Так что, на ошибки люди имеют право Вильгельм, но не на преступления.

— Да понимаю я все это. Понимаю. — мужчина с тоской посмотрел на брата. Он как никто, знал, что прошлое не исправить. — Я могу присутствовать на свадьбе?

— Нет, Вильгельм. Отец категорически против. Да и даже если бы разрешил, провести тебя по территории старого дворца, я бы не отважился. Для мантикор ты враг, которую они уничтожат, без прямого приказа их хозяйки. А девочка тебя так и не простила. — Александр посмотрел на лицо младшего брата, поразившись, насколько он за эти годы постарел. Сейчас перед ним был не мужчина в самом расцвете лет, ведь тридцать девять лет не возраст даже для лишенца. А видел перед собой старика, который выглядел старше их отца. И дело было не в морщинах, которых, кстати, не было на лице бывшего кронпринца. А в глазах, потерявших казалось все краски жизни. — Единственное, что я могу сделать, это принести запись церемонии.

— Принеси. А потом и запись коронаций, мне тоже интересно как отреагирует аристократия. Надеюсь, бунта не будет.

— Бунт? Они до дрожи боятся Рейну. Какой бунт? В последний год даже покушения прекратились, особенно когда она принесла на бал живую кобру, и наглядно продемонстрировала, что будет с теми, кто еще раз попытается причинить вред её близким.

— Она, что тогда пострадала? Что-то не вериться, после всех моих попыток её отравить.

— Да нет, просто, змея, которую подкинули ей в покои, укусила хранителя. Ему, конечно, никакого вреда, кроме небольшой царапины, но она восприняла это как личное оскорбление. Да кстати, хранителю тоже досталось за невнимательность на вверенной ему территории.

— Только не говори, что это был мой будущий зять.

— Нет, Рей тогда находился вообще в другой стране, решал вопросы внешней политики путем запугивания соседнего монарха. Хотя это не единственная причина его отъезда. Тогда мы как раз пытались их разделить. Именно его отсутствие и послужило причиной её плохого настроения. Хотя я могу и ошибаться. Только все её шутки для придворных во время его отсутствия, были слишком уж жестокими. И только с его возвращением она успокоилась.

— В этой поездке с ним что-то случилось?

— Насколько я знаю, ничего такого. Поверь, твой будущий зять не тот человек, которого легко обидеть. Скорее он обидит. Только одна не в меру прыткая девица, пыталась его на себе женить. Правда, неудачно.

— Эта девица, хоть живой осталась?

— Жива, разумеется. Вот только через месяц после его возвращения, она заболела странной болезнью. Скажем, так. Сейчас на неё без жалости не взглянешь.

— Значит, девочке лучше не мешать. Целее будешь. — и впервые за долгое время лицо Вильгельма озарила улыбка. — Даже неожиданно, что кое-что человеческое в ней всё-таки есть.

— Она всегда была человеком. Просто ребенком.

— Ошибаешься, тогда, восемнадцать лет назад, когда она смотрела на меня из кроватки, в её глазах не было ничего детского.

— А как, она должна была смотреть на отца, пытавшегося заколоть её кинжалом?

— Ей было всего только несколько часов!