— Издеваешься?

— Вы сами над собой поиздевались. Мне не интересно сейчас с вами играть.

— Я бы посмотрел, что с тобой было бы, погибни человек, которого ты беззаветно любил. Если бы он умер, проклиная своего убийцу, которая к несчастью оказалась твоей дочерью! Хотя сейчас я понимаю, что мной искусно манипулировали, все же тогда я был молод и глуп.

— Во-первых, я никогда не позволю погибнуть любимому человеку, даже если мне придётся вырвать её из-за грани, впрочем, моя жена сама не позволить себя туда забрать. Во-вторых, я никогда не обвиню в смерти матери новорожденного ребенка. Молодость и глупость могли пройти один раз, когда вы сами пытались её убить, собственноручно. Это я могу причислить к состоянию аффекта после смерти жены. Но последующие покушения, которые вы предпринимали годами, вы совершили не из любви к жене, а от страха перед дочерью.

— Неправда!

— О нет, правда! Скажите дорогой тесть, кто чаще снился вам, жена, молящая о мести или глаза дочери, смотрящие на вас в момент, когда вы пытались её убить? Уверен, что глаза Рейны. Я думаю, что даже сейчас, вас мучают кошмары про события восемнадцатилетней давности. И знаете, я рад, что тогда, во время попытки переворота вас не убил, хотя желание было. Я бы сказал непреодолимое, особенно видя её слезы и пытаясь успокоить.

— Тебя с ней в тот день не было!

— Вы плохо помните события того дня. Или не узнали человека, чей кинжал чуть не перерезал вам горло, когда вы пытались убить собственного отца?

— Ты хочешь сказать, что был рядом с ней еще тогда?

— Да. Вообще-то я находился рядом с ней тринадцать лет. По большей части неотлучно. Я же и сопровождал её, когда она отправилась путешествовать по стране.

— А я думал, что отец упразднил данную традицию.

— Нет. Традиция осталась. Она прошла свой путь сразу после попытки переворота, которую предпринял князь Ильский.

— Десять лет назад? И отец доверил любимую внучку тебе? Убийце, без роду племени?

— Да!

— Высоко поднялся, от убийцы к хранителю, от хранителя в главу тайной канцелярии, а оттуда уже прямо на трон!

— Хотите воззвать к моей совести? На свою обратили бы внимание. Впрочем, я никогда не стремился на трон. Но видно не зря, тогда младенцем не умер на берегу реки.

— Берегу реки?

— Просто, у нас с женой много общего, например отцы, которые хотели видеть нас мертвыми. Так что я сделал огромный скачек, ведь начинал свою карьеру, будучи выкинутым на улицу умирать младенцем.

— Так вот почему ты к ней привязался.

— Ошибаетесь, я привязался к ней, потому что она это она. И я буду надеется, что наши дети будут похожи на неё.