— Нет, вроде как копытца! — убежденно проговорила Ефимия. — А тут послушница вдруг вернулась, та, что передо мной читала псалмы, — забыла она что-то. Ну, мне уж совсем не страшно стало.

— Давно это было? — спросила Аня.

— Да вот почти на днях, — прошептала ей на ухо Ефимия. — Вы уж, кажется, тут были.

— А когда ваша очередь опять ночью читать псалмы? — спросила Аня.

Ефимия подумала, пошептала, позагибала пальцы.

— Через четыре дня, — объяснила она Светловой.

Сама Светлова жила в монастыре Федора Стратилата уже почти три дня…

Правда, на особом положении, жила здесь Аня в гостинице, за стенами монастыря. Прямо впритык к этим стенам гостиница примыкала, но все-таки — за ними. В монастыре же все это время Светлова была на положении гостьи.

Анна привезла пожертвование и была хорошо принята самой игуменьей.

Сумму эту передавал монастырю фонд Дубовикова. Светлова, правда, еще не согласовала этот широкий жест с капитаном, но ей казалось, что капитан готов к благотворительности и пожертвованию.

А поужинать в монастырской трапезной Анна напросилась особо…

Сначала поужинала… А потом, вычислив, что посуду со столов после ужина убирает Ефимия — ради которой, как выяснилось, Светлова сюда и приехала!

— Аня стала ей помогать.

Ефимия — пожилая невысокая послушница в темном платке и оказалась той самой женщиной с пленки орнитолога Комарова.

— А ваша матушка-настоятельница, говорят, очень строгая! — перевела разговор Аня на другую тему, забирая из рук у послушницы Ефимии стопку тарелок.

— О, она очень влиятельная! — оживилась словоохотливая Ефимия. — Говорят, самого архимандрита Платона за Можай… то бишь в Аргентину… отправила!

— Как это?

— Ну он, видишь, был — как это у вас миру называется? — нашим непосредственным начальством. И всегда очень нас опекал. Ну, в общем, оказывал нашему монастырю серьезную материальную помощь. Особый у нас был приоритет, так сказать… Денег-то, чтобы поднять обитель нужно, ой-ей-ей, сколько! Матушка постоянно к нему с прошениями на прием ездила. И вот как-то раз Платон в окошко выглядывает, а наша матушка в это время на «Мерседесе» к резиденции его подкатывает…

А потом вошла к нему в покои и снова за свое — с прошением: мол, очень нужна монастырю материальная помощь!

А он ей и говорит: