– У энтеров сильная энергетическая связь, которая передалась и большинству тех, кого называют драмах. Нам мало слов, ведь эта связь и телепатическая, и эмоциональная. Невербальная основа общения нашего вида. Именно поэтому, едва встретив меня, ты уже знала, кто я.
– Гремори сказала, что умерла из-за Вайтари, – продолжала Яра, – хотя она все еще жива, а еще что мы склонились перед ним, потому что он так сказал, но и этого не было.
– Мне неизвестно, кто скрывается за именем этого демона, – отвечал Руак’Маар.
– Она как несколько очень сильных магов, – заговорил Итмар, который вместе с Лёшей замыкал их строй. – Ее энергия похожа на чернила осьминога. Никогда не видел ничего подобного.
– Виеса, – произнес Руак’Маар чуть медленнее. Рейну не показалось, его голос действительно наполнил страх. – Их магия крайне опасна. Вайтари зашел гораздо дальше, чем я думал.
Созданный проход исчез за спиной, когда они оказались на площади Ребеля. Все пять мостов были разрушены. Основания двух из них еще опирались на устоявшие дома, выступая над площадью.
– Дитя, смотри и запоминай, вот что тебе необходимо сделать, когда ты поднимешься на мост, – Руак’Маар заговорил с Ярой, а его глаза, как и ее, стали идеально белые. – Я буду удерживать энергию, но недолго. – Он протянул ей руку, и она коснулась ее в ответ. – Возьми ровно столько, сколько нужно для одного перемещения наверх.
– Я не чувствую, что энергия близко, – заметила она, наблюдая, как причудливо ветер гоняет по кругу песок, а потом обернулась на крики и выстрелы, которые раздались в паре кварталов от них.
– Нужно торопиться, – произнес энтер и заговорил с остальными: – Оставайтесь в стороне.
За несколько секунд он оказался в центре площади и замер, окутанный собственной магией. Его доспех исчез, и боль от его присутствия усилилась еще и энергией, которую он вихрем создавал вокруг себя. Когда она набрала силу, то выстрелила в чернеющие недра небес Чертога Ночи. Ее свет разлился по небосводу, а его фигура перестала светиться.
Вдруг боль удвоилась. Теперь два белокожих мага стояли друг напротив друга. Вайтари оказался ниже, меньше, и движения его были естественнее. Когда Руак’Маар снял капюшон и повязку с лица, стало понятно, что черты Вайтари гораздо мягче, а серебристые волосы росли не так, как у отца, и ложились вниз, доставая до середины спины. Одежды на нем не было, кроме широких черных штанов наподобие юбки.
Яра исчезла. Вспышка света сверкнула на краю обрушенного моста.
Макс рванул обратно к проулку. Рейн успел выскочить следом прежде, чем белый щит скрыл хранителей. Теперь он защищал их от полыхающей магии двух энтеров, заполнившей все пространство над площадью. Каждый шаг вдоль ее края давался через боль. Дышать казалось труднее, будто воздух стал разреженный. Рейн влетел за братом в подъезд дома. Лестница осталась цела, и наверху они нашли Яру. Окруженная чернотой, она стояла на краю обрушенного моста, наблюдая за схваткой, разворачивающейся на площади.
– Не делай этого, – на ходу заговорил с ней Макс. – Руак’Маар не один год сдерживал энергию в Чертоге. Он сможет делать это и дальше.
– У него недостаточно времени и сил. Он умирает, – обернувшись, ответила она, ее рассыпанные ветром волосы скрывали лицо, а глаза светились.
В воздухе поднялся скрежет.
– Пока он умирает, мы успеем прожить целую жизнь, – не отступал Макс, подойдя ближе и сжав ее плечи руками. Он наклонился, опускаясь на колено, чтобы увидеть ее лицо, которое она нарочно прятала. – Не поступай так, умоляю. Я люблю тебя. Так просто, понятно, без сомнений, как вижу горизонт в ясный день. Так сильно, что не могу потерять тебя, – голос его подводил, не справляясь с нахлынувшей искренностью. – И дело не только в моих чувствах. Дело в тебе. Ты не должна жертвовать собой. Посмотри на то, что происходит внизу. Я не верю, что у этих чудовищ нет другого способа все исправить.
– Я делаю это не ради них, – ответила она, и ее голос дрогнул, когда за скрежетом ветер принес шипящий поток.
– Тогда не делай этого ради себя, если я и мои слова для тебя ничего не значат!
Яра смотрела на него, а по ее щекам текли светящиеся слезы.