С Владиком Кольцовым они учились в школе с пятого по десятый класс и потеряли друг друга из виду, когда Андрей уехал в военное училище.

— Капитан милиции Кольцов, — представился Владик с нарочитой серьезностью.

— Обскакал! — воскликнул Андрей. — Извините, товарищ капитан, я с вами так фамильярно...

— Хорошо понимаете службу, товарищ Бураков, — в тон ему ответил Владик. Они порывисто обнялись, стиснув друг друга по-медвежьи сильно и горячо.

— Вот, был у вашего Джулухидзе, — сообщил Андрей.

— Почему у нашего? — удивился Владик. — Начальик УВД — достояние общенародное. — И тут же с другой, скорбной интонацией: — Знаю, что тебя сюда привело. И даже догадываюсь, что тебе сказал Джу-Джу.

— Даже так? — удивился Андрей. — Значит, результат нашего разговора можно было спрогнозировать?

—Сомневаешься?

— Нет, но все же... В чем дело?

— Это не коридорный разговор, — сказал Владик. — Зайдем ко мне, поговорим.

Он подхватил Андрея за талию и повлек за собой. У одной из дверей достал из кармана ключ, отпер замок и пропустил гостя в стандартный кабинет — с двумя столами, двумя шкафами, с массивным сейфом, разделенным на два этажа — верхний и нижний, и с одним окном, забранным мощной решеткой.

— Садись, — предложил Владик, выдвинул стул и смахнул с него рукой невидимую пыль. — Гостем будешь.

Андрей устало опустился на стул.

— Почему же мне Джулухидзе не сказал напрямую, что надеяться не на что?

— Ха! — Владик обозначил взрыв скептического смеха. — Кто же в нашей конторе рискнет расписаться в собственном бессилии? И Джу-Джу на такое тоже не способен.

— Почему?

— Да потому, дорогой, что он сейчас не столько служит, сколько балансирует на тонкой проволочке над пустотой.

— Не понял.

— А что понимать? Союза не стало. Границы открыты. Человеку нерусскому сейчас у нас трудно определиться, кому служить, что делать. С одной стороны, он вроде бы служит России, но что это за страна? Есть ли в ней власть, которая защитит его принципиальность и преданность державе? Может, выгоднее сочувствовать своим землякам, которые помаленьку скупают Россию, присваивают все, что можно, и одновременно стараются с ней окончательно порвать связи...

— Ты против грузинской самостоятельности? — Вопрос Андрея прозвучал испытующе.