– За исключением Элспит, – пробормотала Конни. – Какова ваша статистика касательно случаев похищения, схожих с этим? Каковы шансы вернуть ее живой?
– В среднем в Соединенном Королевстве регистрируется от пятидесяти до восьмидесяти случаев похищения людей в год. В большинстве полиции удается найти людей живыми.
– А сколько бывает неудач?
– Немного. В основном жертвы похищений погибают, когда мы выходим на похитителя. Он начинает паниковать и решает, что будет проще не оставлять свидетеля, который мог бы его опознать.
– Бедная Элспит, – вздохнула Конни. – Надеюсь, она этого не знает.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – сказал Барда. – То, что похититель связался с ее мужем, это хороший знак. Я настроен оптимистично и надеюсь, что мы вернем ее родным целой и невредимой.
– Я рада, что вы настроены оптимистично, но очень сомневаюсь, что так же настроена и Элспит, где бы она сейчас ни была.
Глава 4
– Выходи за меня замуж, – сказал мужчина.
Элспит Данвуди изо всех сил старалась сдержать рвоту. Еда, которой он кормил ее, была несвежей. Ее организм все никак не мог избавиться от химикатов, с помощью которых похититель усыпил ее на подъездной дороге, ведущей к дому ее подруги. С тех пор Элспит переходила из одной фазы кошмара в другую, и каждая из них проезжалась по ней, как скорый поезд, мчащийся на всех парах. Сейчас женщина переживала фазу оцепенения и тошноты. По какой-то причине ее разум отказывался постигать то, что перед ней, опустившись на одно колено, стоял незнакомый мужчина и протягивал ей коробочку с кольцом. Элспит отвернулась и сотряслась от рвотного позыва, чуть было не выблевав ломтик сыра и несколько сухих крекеров, из которых состоял ее обед. Мужчина, похоже, этого даже не заметил.
– Выходи за меня замуж, – повторил он.
Элспит вгляделась в кольцо. Его золотой ободок потускнел, камень потерял блеск и казался серым и сиротливо зажатым в худосочных золотых лапках.
Она подняла руку и пошевелила пальцами, показывая мужчине кольцо, уже надетое на один из них.
– Я могу это исправить, – сказал он и взял с пола пузырек жидкого мыла.
Он щедро налил мыла на ладонь Элспит и намазал им ее безымянный палец. Ее двадцатичетырехкаратные обручальное и помолвочное кольца легко соскользнули, предав свою хозяйку. Мужчина быстро вытер руку Элспит полотенцем и надел на ее палец свое собственное кольцо. Ей хотелось блевануть на это новое украшение, но ее тело не подчинялось ей.
– Теперь брачный обряд, – пробормотал похититель.
Элспит смотрела на него глазами, красными от слез. Он был щупл, с землистым лицом, словно никогда не знавшим солнечного света, глубоко запавшими глазами, под которыми бурели полукруглые тени, порожденные бессонницей и плохим питанием. Его руки тряслись, пока он бродил по комнате, беря и ставя обратно то один предмет, то другой и что-то бормоча себе под нос.
– Не купил обувь, – сказал он и с силой ударил себя ладонью по лицу.
Звук пощечины отдался от стен, лишенных окон.
Пол здесь был покрыт старым, потертым ковролином, очень колючим для босой ноги Элспит. Ее левая кроссовка лежала в кустах, ожидая, чтобы ее нашли, и для Элспит она стала живым существом, напряженно затаившимся в надежде, что кто-то увидит его и спасет. Эта кроссовка была ее посланием миру. Элспит купила эту пару всего две недели назад, ей нравилась мягкость этих кроссовок, яркая желтизна их парусинового верха и черные эластичные шнурки. Кроссовки были слишком дорогими, но ей никогда не приходилось беспокоиться о деньгах. Теперь Элспит понимала, что ей никогда не надо было беспокоиться вообще, о чем бы ни шла речь. Богатство и привилегированное положение защищали ее от всего, кроме болезней и передаваемых по телевизору огорчительных новостей. Чтобы противостоять им, она с воодушевлением оказывала поддержку множеству благотворительных организаций. И за последние годы помогла собрать миллионы фунтов на борьбу с такими общественными проблемами, как бездомность и детские болезни. На эти деньги было построено новое крыло местной больницы, где лечили подростковую онкологию. Оно было оснащено по последнему слову техники и казалось таким уютным.