– Подождите! Да подождите же!
Девушка замерла, тревожно глядя снизу вверх, и Сергей вдруг понял, что она очень маленькая и хрупкая под своим огромным пончо. На долю секунды он отключился, прослеживая взглядом линию скул и рта, подбирая краски, которые точно передадут теплую смуглоту кожи, но тут же встряхнулся.
– Я вас чем-то напугал? – с любопытством спросил Сергей.
– Еще чего! – задиристо ответила девушка. – Не понимаю только, что вам нужно.
– Я – художник, а вы – моя идеальная модель, – медленно заговорил Сергей. Девушка подозрительно нахмурилась, и он добавил: – Нет, не ню… Хотя – посмотрим.
– Ну вы…
– Я хочу вас рисовать, – не дал договорить ей Сергей. – А еще я очень хочу есть. Даже – жрать. И вот я стою и разрываюсь между идеальной моделью и куском мяса. Представляете, как мне тяжело?
– По-моему, вы не художник, а псих, – сказала Юлька, пожимая плечами. – Не редкость. Здесь место такое.
– Я, к сожалению, абсолютно, беспросветно нормален. Дадите мне телефон?
– Нет, – с вызовом ответила Юлька, с трудом уже давя смех.
– Тогда поехали со мной. Я вас покормлю, и вы сразу станете добрее.
– Вы всегда так знакомитесь?
– Нет, обычно я делаю это еще изящнее. Но от голода я глупею…
– Оно и видно, – ответила Юлька.
Юлька смотрела, как Сергей, скептически задрав брови, вертит в своих больших руках ее визитку. Весь он был большой и какой-то очень уютный, и даже многодневная щетина его не портила. Крупные черты лица. Крупные кудри русых волос. Светлые большие глаза и чудесная улыбка, которой щель между крупными передними зубами только добавляла обаяния. И его машина, на которой они доехали от Севастопольской до какого-то мексиканского ресторанчика, была тоже большая, а еще черная – больше Юлька, очень слабо разбиравшаяся в технике, сказать не могла. Ну разве что – мыли эту машину очень редко, а ездили на ней по не самым лучшим дорогам.
«Ковбой на пыльном вороном, ну надо же! – подумала Юлька. – Надеюсь, он спит со своими моделями…»
– Гумилева… – заговорил Сергей, положив визитку в нагрудный карман. – Случайно не родственница поэта? Что вы смеетесь?
– Я всегда смеюсь, когда радуюсь, – ответила Юлька. – Обычно спрашивают, не родственница ли я миллиардера.
– А вы?…
– Только если он – родственник поэта, – улыбнулась она.