Что же, нынешний глава клана не знал, специально ли начальник Теневого камня слил информацию о ранении Кейташи или старейшины семей узнали сами, но что он точно мог сказать, так это то, что Ио одинаково равнодушен к обоим исходам.

В отличие от ближнего круга обоих глав кланов, Ио никогда до конца не верил в идею мирного сосуществования.

А значит, его устроит любое решение, которое примет Джишин. Вот почему помощи от него сейчас ждать не стоит.

И любой гнев верхушки клана обрушится исключительно на самого Джишина. Лишь ему нести ответственность за то, что он скажет дальше.

Невольно перед глазами Джишина замелькали сцены того, как он первый раз познакомился с тогда еще принцем водного клана. Как потом, спустя годы они встречались на войнах или просто пограничных стычках их кланов.

Их разговоры и планы, состязания и соперничество.

И ведь Джишин прекрасно понимал ждущий его решения старейшин. Пропитавшая его клан ненависть была столь сильна, что он сам чувствовал ее удушающую хватку на своем горле.

Надо было всего лишь сдастся и сколько возможных проблем могло бы быть решено.

Зачем думать о том, как налаживать мир между великими кланами, если можно их просто уничтожить и оставить лишь один, свой?

Как же это просто. Надо всего лишь сказать: «Да». Это ведь даже нельзя назвать предательством…

— Нет, — Джишин неестественным движением покачал головой, после чего поправил воротник своего одеяния, будто тот его начал душить. — Мы не станем клятвопреступниками и сдержим обещание. Наши полки не нападут на земли Мизуно и продолжат нападение на Союз.

— Джишин-сама! — возмущенно воскликнул старейшина Оро. — Ради благополучия клана и наших великих предков, одумайтесь! О чем вы говорите? Мы не какие-то жалкие самураи, которые по любому поводу хватаются за свою несчастную честь. Мы — воители! Если нам что-то надо, мы это берем! Так испокон веков было и будет.

— Не надо менять учить, что значит быть воителем! — хмуро отрезал Джишин, рубяще махнув рукой. — Я это прекрасно знаю и без ваших слов.

— Тогда почему вы не следуете этому пути, господин? — жарко парировал Хоруко. — Да и что мы вообще обсуждаем? Эти свиньи убили вашего отца, Горо Сумада. Ваш сыновий долг…

— Молчать! — Джишин резко вскочил, бурлящая от эмоций прана выплеснулась ревущим потоком в праноканалы. Болезненный старейшина Хоруко было дернулся, но сразу же застыл, когда ему на плечо легла обнаженный сталь катаны. Острое лезвие меча недвусмысленно касалось его подрагивающего от напряжения горла.

Рядом же самим воплощением гнева застыл и Джишин. Его глаза светились неистовым бешенством, а пальцы так крепко сжали рукоять, что они стали почти белыми.

Все напряженно застыли, пока ситуация накалилась до предела. Никто не заметил, но в момент начала движения главы, Ио, не вставая, умудрился незаметно отодвинуться на пару метров к выходу.

— Скоты! Уроды! Собаки! Кто еще желает оспорить решение вашего главы?! Не стесняйтесь, высказывайтесь. Как только я срублю голову этой паршивой псине, сразу же займусь следующими предателями. Итак?!

Ответом ему было грозное молчание.

— Господин, прошу меня простить, — тихий голос Хоруко разрушил скопившуюся тишину. Он говорил, опустив глаза в пол. — Я не хотел оспаривать вашу власть. Прошу прощения за мою ошибку и дерзость. Ненависть к Мизуно ослепила меня.