Для этого они подавали прошение в ставку командования на дальнейший перевод. И некоторым это даже позволили.

Ордынцеву не надо было ломать голову, чтобы догадаться почему она здесь.

В глубине глаз стоявшей перед ним воительницы ядовитой сколопендрой скрутился предательский страх. Она до ужаса боялась того, через что вскоре предстоит пройти.

А судя по тому, как она неосознанно косилась на своего последнего ученика, вступлением в охрану целителей она надеялась всеми силами оказаться как можно дальше от мясорубки поля боя.

И да, это была обычная трусость, но Ордынцев не мог ее за это осуждать. Лишь тот, кто глядел в глаза смерти, может иметь хоть какое-то право ее критиковать. Иной раз на человека сваливается столько жизненных трудностей, что единственный способ не сойти с ума, это попытаться хоть как-то их обойти.

А вот со вторым воителем все было куда интереснее.

Иошито Сумада — тот воитель, который в благодарность за излечение подарил ему зеленые доспехи убитого собственноручно самурая.

В тот день Стасу он запомнился, как расхлябанный и несерьезный человек, который тем не менее находился на уровне среднего ветерана, как и Аями.

— Аями, под твоем командование переходит третий десяток. Ты будешь отвечать за оборону госпиталя. Твой ученик переходит в твой нынешний десяток. Вы свободны.

— Благодарю вас, господин, — под удивленным взглядом ученика глубоко поклонилась женщина, быстрым шагом покинув комнату. Очнувшись за ней поспешил и ученик.

— А теперь ты, — Стас сурово уставился на Иошито, когда они остались лишь вдвоем. — Я не люблю того, что не понимаю. Мне казалось, что перед нами больше нет долгов. Так почему ты изъявил желание перевестись в… Тыл?

Ордынцев специально сделал упор на последнем слове. Не трудно было понять, что любого, кто так сильно желал охранять целителей, могли назвать трусом.

И одно дело, если тебя перевели сюда случайно по распоряжению сверху и другое, когда ты сам изъявил желание.

— Широ-сама, вы так строги, что у меня прямо все мысли из головы вылетели, — притворно растерянно хлопнул себя по голове мужчина. — Все-все, я вспомнил, — поспешил вставить воитель, увидев выражение лица Змея.

Мужчина открыл было рот, но резко замер под змеиным взглядом собеседника.

— Хочу тебя предупредить, Иошито, — со значением проронил Ордынцев, чуть наклонив голову вперед. — Я очень не люблю, когда меня считают за идиота. Поэтому, если ты думаешь скормить мне какую-то ложь, то лучше бы тебе просто развернуться и уйти прямо сейчас. Ведь иначе, все можешь закончиться… Грязно, если ты понимаешь, о чем я.

— Я могу быть откровенным, Широ-сама? Просто дело такое, деликатное… — мгновенно перестроился воитель, отбросив часть своего шутливого тона. Часть, но не всю. Иошито скорее бы умер, чем выкинул всю свою несерьезность.

— Если это не повредит клану Сумада, я не стану говорить о том, что здесь услышу, — сделал нарочито безразличное выражение лица Ордынцев. — Но советую не тратить мое время зазря.

— Да-да, конечно, — засуетился Иошито. — Дело в том, что я очень люблю женщин. Да и, чего скрывать, женщины меня тоже очень любят, — в голосе мужчины прозвучала плохо скрытая гордость. — Сами, наверное, знаете. Слово там, слово здесь, рассказать, как ты…

— Иош-ш-ито.