— Или ничего.

— Или ничего. Конечно.

— Хорошо, пиши.

Государь встал, и Саша понял, что аудиенция окончена.

Резко поднялся вслед за ним. Может быть, слишком резко.

Голова закружилась, и Саша рухнул на диван и потерял сознание.

Пришел в себя от запаха нашатырного спирта.

— Барышня! — прокомментировал царь, бросая на столик, смоченный нашатырем платок.

— Переоценил свои силы, — сказал Саша. — Простите.

— Это я переоценил твои силы, — возразил император.

Он встал, подошел к двери в коридор и позвал:

— Никса!

Тот вернулся в кабинет.

— Проводи брата! — приказал царь. — Он еще не настолько здоров, как мы надеялись.

И обнял обоих сыновей на прощание.

Когда они шли по коридору, за окном догорал закат. Под окном был зажжен фонарь, и светил каким-то непривычным неровным светом.

— Газовый? — спросил Саша.

— Конечно, — кивнул Никса. — По лестнице подняться сможешь?

— Есть альтернатива?

— Конечно, матушкин лифт.