— Нет такой статьи, — сказал Никса. — Есть о богохулении и порицании веры.

— И на сколько потянет? — спросил Саша.

— Ссылка в Сибирь. По уложению 1845 года. Непублично же. Ну, и лишение всех прав состояния.

— Ни хрена себе!

— Можно двумя годами отделаться, если неумышленно.

— Двушечка, мать твою! Ну, вообще это полицейская провокация такие статьи класть рядом с нужником. А газеты «Колокол» у вас там не водится? Это более верноподданнически.

— Герцена «Колокол»?

— А есть еще какой-то?

— Ты раньше им не интересовался.

— Взрослею.

— Папá читает. Правда, его запретили.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что запретят в Российской Федерации.

— Федерации?

— Ну, империи. В этой стране меняются только названия.

Голова вдруг вспомнила, что ей положено кружиться, и Саша тяжело опустился в кресло рядом с «братом».

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Никса.

— Как дома! То есть сейчас пройдет. Мне сидеть-то можно в твоем присутствии?

— Ну, я же не император. И мы не во Франции.

— Папá меня не разочаровал. Бывают, конечно индивидуумы, которые строят свою картину мира исключительно на основании докладов из Третьего отделения и при этом берутся чем-то править…

— Это ты про деда?