Его он не знал совсем.

— Я не понимаю, — признался он.

Взгляд «Ее Величества» стал отчаянным.

Нет! Это нельзя сыграть. Он почти двадцать лет проработал адвокатом, и научился отличать ложь от правды. Гостья не играла.

Тогда что происходит?

— Саша! Ты совсем меня не помнишь? — с легком акцентом, по-русски спросила дама.

Язык подданных явно давался ей хуже, чем Ивану Васильевичу.

— Можно по-английски, — смилостивился Саша.

Она замотала головой.

— Не надо! Сашенька, совсем не помнишь?

— Я не хочу вас огорчать, но нет.

— А братьев? Никсу? Володю?

— Нет, — вздохнул он.

— Можно я вас представлю? — спросил гостью лейб-медик.

Она кивнула.

Было совершенно очевидно, что дама хочет расплакаться, но она только сжала губы.

— Ее Императорское Величество божьей милостью Императрица Всероссийская Мария Александровна, — сказал врач. — Ваша матушка.

— Что я должен сделать? — спросил Саша. — Поцеловать руку? Я совсем не помню придворный этикет. Вы уж меня инструктируйте, Иван Васильевич.

— Ничего, — сказал Иван Васильевич и перевел взгляд на старшего мальчика. — Его Императорское Высочество цесаревич Николай Александрович. Ваш старший брат.

Толстый мальчик оказался Его императорским Высочеством Владимиром Александровичем.