К несчастью, одна из служанок была куртизанкой; ее приговорили к смерти за убийство нескольких клиентов ради получения оставленного ей ими наследства. Первым ее делом на службе у Минотавра был уход за ним; очевидно, она надеялась на вполне определенную благодарность. Но потом, поняв, что он обращает на нее не больше внимания, чем на свои щетки и гребни, она обратила свое обаяние на стражников, с которыми принялась заигрывать всякий раз, когда открывали дверь — чтобы впустить Федру, внести еду или вынести ночные горшки.

Стражи оказались не столь равнодушными, как Минотавр. Когда она пообещала им свои услуги, двое охранников не устояли. Они не обещали освободить ее — лишь выпустить ненадолго, чтобы ублажить их обоих. Никто не ожидал долгой любви, и, выпуская ее рано утром, оба были уверены, что успеют вернуть ее обратно прежде, чем это будет замечено.

Однако те, кто был внутри, все видели. Ее товарищи-заключенные не возражали: она понимала, что, не постарайся она и для них, они выдадут ее Федре — а они понимали, что она это понимает, и молчали. Никто не подумал о Минотавре, который уже позавтракал грудой жаркого с хлебом и теперь, сидя в своем кресле и наклоняя с боку на бок голову, рассматривал одну из Ариадниных картин. Слуги знали уже, как медлителен и прост его ум; знали и то, что он с трудом может вспомнить, что происходило совсем недавно. Никому и в голову не пришло, что страстная жажда вырваться из этих комнат, обрести наконец свободу, настолько укоренилась в его сознании, что не забывалась ни на миг.

Минотавр видел, что куртизанка вышла, и несколько мгновений созерцал дверь. Он не может выйти. Слуги не могут. Но вот же — одна из них вышла. Минотавр встал и подошел к дверям.

Он постучал — тихонько, как стучала она, и сказал:

— Наружу. Выйти сейчас. Старший слуга поспешил к нему.

— Господин, — сказал он, — ты же знаешь, мы не можем выйти. Скоро придет твоя сестра и откроет ворота в храм.

— Видел ушла, — сказал Минотавр. — Уйти сейчас. Слуга рискнул коснуться его руки. Минотавр отшвырнул его.

Человек пролетел через комнату, грянулся о стену, упал и затих.

— Выйти, — взревел Минотавр и бросился на дверь. Единственный оставшийся снаружи стражник кинулся через коридор в комнату, где его приятель забавлялся со шлюхой. Распахивая ее дверь, он услышал за собой звук ломающегося дерева. Он обернулся — и у него отвисла челюсть, а глаза мгновенно вылезли из орбит. Засовы выгнулись, замок вырвался из дверей, створки распахнулись. На краткий миг он увидел Минотавра — громадину, лишь на пядь не достающую макушкой до потолка. Потеряв разум от страха, стражник направил на него бронзовое копье.

Удар, который обрушил на дверь Минотавр, чтобы выломать замок и засовы, бросил его вперед, когда дверь поддалась. Едва ли он заметил человечка, мельтешащего в коридоре, но налетел на копье — и ощутил болезненный укол в бок. Минотавр взревел и взмахнул рукой. Копье и человек были сметены, но в дверях возник кто-то еще... Минотавр не знал, что это второй стражник. Для него это был внезапно вернувшийся первый. Он вырвал у него оружие, сломал копье и швырнул обломки человеку в грудь. Металл пробил в теле того дыру, хлынула кровь. Минотавр принюхался, но есть ему не хотелось, и он просто отбросил тело со своего пути.

Пронзительный визг ударил его по ушам. Он развернулся на звук, подхватил падающее тело и разорвал тонкое пульсирующее горло, откуда звук исходил. Этот вопль оборвался — но раздались другие. В коридоре было много слуг — и все вопили, толкались, кто-то крался мимо него, но большинство убегало. Наружу?

— Наружу! — взревел Минотавр и двинулся за бегущими, которые завопили еще громче и помчались от него изо всех сил.

Его шаги стали длиннее, быстрее. Он поймал человека, сжал его и с ревом:

— Выйти! — тряхнул. Раздался квакающий звук, и человек в его руках обмяк. Рассердясь вконец, Минотавр бросил его и побежал ловить другого.

Когда в коридоре поднялась суматоха, Минос был еще у себя. Он выглянул — и нос к носу столкнулся с бледным, как гипс, стражником.

— Минотавр вырвался! — выкрикнул тот и помчался через покой в портик. Мгновенное колебание — и Минос последовал за ним. Но царь бежал не бездумно. Он обогнул дворец с юго-востока, спустился с холма и по дороге пересек реку. Он бежал легко, широкими размеренными шагами, и ровно дышал — воин, ни на день не оставляющий тренировок. Тем не менее Гипсовая Гора отняла у него все силы, и он уже задыхался, когда вбежал в открытые всегда ворота, промчался мимо алтаря Диониса и ворвался в покои Ариадны.

— Минотавр вырвался, — выдохнул он.