ДЕЛО СЕМНАДЦАТОЕ
Олег Пеньковский: Британия, Штаты и Карибский кризис
Фамилия Олега Владимировича Пеньковского надолго стала нарицательной в значении «шпион и предатель». Будучи сотрудником Главного разведывательного управления (ГРУ), он одновременно работал на американскую и британскую разведки. По некоторым данным, его деятельность повредила прежде всего обороноспособности его родной страны. В то же время на Западе его считают человеком, предотвратившим переход Карибского кризиса в фазу «горячей» войны. Стоит рассмотреть внимательнее, что же привело к рождению «двойной правды» о героическом агенте и ужасном шпионе.
Пеньковский застал окончание Великой Отечественной войны. Он служил сначала адъютантом командующего артиллерией 1-го Украинского фронта генерала С. С. Варенцова, а затем командиром гвардейского артиллерийского полка того же фронта. Во время службы между начальником и подчиненным сложились дружеские, доверительные отношения, которые в середине 1950-х годов помогли Пеньковскому устроиться на работу в Военную академию имени Ф. Э. Дзержинского. Через несколько лет шпионское дело Пеньковского серьезно подорвет репутацию Варенцова, и, хотя генерал оказывал поддержку Пеньковскому задолго до вербовки последнего иностранными спецслужбами, Варенцова снимут с постов, понизят в звании (с главного маршала артиллерии до генерал-майора) и лишат звания Героя Советского Союза.
К середине 1950-х годов Пеньковский был уже сотрудником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. В 1955 году его впервые направили в зарубежную командировку в Турцию, где в течение нескольких месяцев он вел разведывательную работу в должности помощника военного атташе при советском посольстве. Служба в Турции закончилась провалом. По одной из версий, он начал слишком активно предлагать иностранным дипломатам советские военные секреты, чем вызвал смятение и подозрения.
На короткое время его уволили со службы в ГРУ, но в 1957 году взяли обратно в обход решения начальника ГРУ И. А. Серова. В одной из последующих зарубежных командировок Пеньковский познакомился с женой и дочерью Серова, навязался к ним на прогулку и по прибытии в Москву явился в гости с подарками. Впоследствии это «знакомство» сослужило начальнику ГРУ плохую службу.
Агентурную работу Пеньковский вел под прикрытием Государственного Комитета Совета Министров СССР по координации научно-исследовательских работ. Его устроили в Управление внешних сношений Комитета, которое занималось научно-техническим сотрудничеством с другими государствами и международными организациями. Целью его деятельности в Комитете стала разработка и вербовка иностранных агентов, а также сбор иностранных технологических секретов для их использования в советской военной промышленности. На одной из встреч с иностранными бизнесменами, организованной Комитетом, Пеньковский познакомился с Гревиллом Винном, ставшим впоследствии основным получателем собранных Пеньковским секретных данных.
Вербовка советского агента западными спецслужбами произошла во время его первой командировки в Лондон в апреле 1961 года. Гревилл Винн свел его с представителями английской и американской разведок. В ходе первой встречи в лондонском отеле «Маунт Ройял» его познакомили с условиями агентурной работы. Во время следующих встреч в той же гостинице ему передали фотокамеру для изготовления микропленок и объяснили правила фотографирования и передачи собранной информации. Связующим звеном для передачи агентурных данных определили Винна, периодически бывавшего в Советском Союзе под видом организатора или участника международных выставок.
Ценные сведения о советских спецслужбах Пеньковский начал давать на первой же встрече. Ему представили несколько тысяч фотографий, на которых он опознал несколько сотен сотрудников КГБ и ГРУ. Пеньковский сам выступил с инициативой стать информатором иностранных разведок. Типичные для вербовки случаи подкупа и устрашения компроматом к нему не применялись. Ему обещали гражданство, высокую должность в разведке США или Великобритании, защиту от возмездия со стороны советских спецслужб.
Во время второй поездки в Лондон в июле — августе 1961 года Пеньковский, будучи уже двойным агентом, передал микропленки с отснятыми секретными данными и познакомился с запасным посредником, которому следовало передавать материалы в отсутствие Винна в Москве. Им стала Дженет Чизхолм, жена британского дипломата в СССР, и агента британской разведки Ролангера Чизхолма. Пеньковского ознакомили с принципами работы на радиоустройстве для передачи агентурных данных.
Среди английских и американских агентов, работавших с Пеньковским, постепенно наметился раскол. Одни, несмотря на одержимость Пеньковского обещанными роскошью, титулами и званиями, считали его сведения ценными и достоверными. Другие полагали, что Пеньковский не просто врет и вводит их в заблуждение, но является опасным агентом КГБ, внедренным в западные спецслужбы с целью их дезинформации. Призывы второй группы проверить советского агента на детекторе лжи не встретили поддержки — Пеньковский испытывал неизменное недоверие к подобной технике, что ставило под угрозу дальнейшую конспиративную работу.
Вскоре, однако, представился случай проверить надежность сведений Пеньковского. В августе 1961 года при попустительстве властей западных стран советские военные блокировали Западный Берлин, возведя на линии раздела города укрепления из бетонных блоков и колючей проволоки. Иностранные спецслужбы пребывали в полном неведении относительно планов и действий советской стороны. Вскоре оказалось, что Пеньковский в своих донесениях предупреждал о таком развитии событий, но ввиду недостаточно оперативной связи эти сведения поступили уже после того, как Берлинскую стену начали сооружать. Так западные агенты убедились, что получаемым от советского коллеги данным можно доверять.
Третья командировка, в ходе которой Пеньковский передал секретные материалы, состоялась в сентябре того же года. Будучи отправлен в Париж, он провел несколько встреч с представителями американской и британской разведок и получил указания о подборе новых тайников для бесконтактной передачи агентурных данных. Кроме того, ему сообщили, какие именно материалы от него ждут и каким следует отдавать предпочтение.
Информация, которой от него ждали, касалась технических характеристик новинок отечественного вооружения, мест их размещения и т. д. Будучи сотрудником ГРУ и работником Комитета по координации научно-исследовательских работ, Пеньковский имел доступ в библиотеки научно-технической литературы для служебного пользования и мог добывать данные из источников, к которым имел непосредственный доступ. На Запад передавались публикации ведомственного журнала «Военная мысль», имевшего гриф «Для служебного пользования». Материалы из спецбиблиотек ГРУ и ракетно-артиллерийского управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР он приносил домой и копировал с помощью фотокамеры.
Как пленки, так и другие документы передавались в Москве при коротких встречах с посредниками, в командировках за рубеж и через серию тайников, один из которых был устроен в надгробии Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище. В частности, передача секретных материалов через супругу британского посольского служащего Дженет Чизхолм происходила по следующему сценарию. Женщина прогуливалась с детьми в определенном месте Москвы. Проходя мимо, Пеньковский заинтересовывался младенцем в коляске и дарил ему коробку из-под конфет, в которой находились отснятые микропленки. Этим способом Пеньковский передавал секретные данные несколько раз.
Вовлечение Дженет Чизхолм несло в себе определенный риск разоблачения: с семейством Чизхолм поддерживал знакомство сотрудник британской разведки Джордж Блейк, работавший на советские спецслужбы. Он мог узнать о существовании двойного агента в ГРУ и способствовать его разоблачению. Но раскрыли Пеньковского более прозаичным образом.
Служащие британского посольства и члены их семей находились под круглосуточным наблюдением. Несколько встреч Пеньковского с английскими подданными, пусть даже кратковременных, насторожил оперативников. За ним установили слежку. Наблюдение за квартирой Пеньковского велось из чердачного помещения дома, расположенного на другом берегу Москвы-реки. Также на балконе квартиры этажом выше сотрудники КГБ установили видеокамеру, снимавшую окно в квартире подозреваемого. Для управления видеокамерой от дома, из которого вели наблюдение, по дну Москвы-реки проложили специальный кабель.
После того, как контакты Пеньковского с Дженет Чизхолм подтвердились, выезд за границу был для него закрыт. Однако это не мешало ему делиться собранной информацией с иностранными агентами, приезжавшими в Москву. Он неоднократно встречался с иностранцами в гостиничных номерах и посещал посольства Великобритании и США. В июне 1962 года по прибытии в Москву британского связного Гревилла Винна Пеньковский передал ему сведения, собранные к тому времени.
В ходе оперативных действий его периодические контакты с иностранными посредниками, разумеется, вскрылись. Камера на балконе запечатлела, как Пеньковский на подоконнике производил микросъемку секретных материалов. При тайном обыске в квартире Пеньковского оперативники обнаружили шпионскую аппаратуру, подготовленные к передаче материалы, замаскированные под пачку сигарет, и другие атрибуты сбора секретных сведений. В течение нескольких месяцев за ним наблюдали, подозревая работу разветвленной агентурной сети. Когда же стало окончательно ясно, что он работал один, решение о задержании преступника не заставило себя долго ждать.
Шпиона взяли после того, как отменили запланированную командировку в США в связи с недомоганием подозреваемого, умело подстроенным оперативниками, и последующей госпитализацией. Арестовали Пеньковского 22 октября 1962 года. На первых же допросах он начал давать признательные показания. Он заверил следователей в раскаянии и желании искупить свою вину работой на советскую разведку. Позднее в Будапеште был задержан и его главный посредник — Винн.