— Я буду делать все то, что вы прикажете по этому вопросу, но пока позвольте вас познакомить.

— Я давно уже знаю профессора фон-Вегерта, — проговорил Мэк-Кормик, беря папиросу из протянутого ему ханом рокандским портсигара. — Ваше высочество, позвольте вам рекомендовать профессора, как большого знатока Востока.

Молния зажглась на лице хана, когда он услышал фамилию ученого.

Изумление еще светилось в его глазах, когда он закрывал свой портсигар. Но едва взгляд фон-Вегерта упал на последний, как он вздрогнул. На крышке портсигара явственно виднелось зеленое эмалевое изображение луны.

— Зеленая луна. Но ведь этот убийца, Ли-Чан, сказал, что он член «Общества Зеленой Луны»… Или это простое совпадение, случайность? Ведь мусульмане часто носят подобные изображения полумесяца в качестве эмблемы на своих вещах.

— Профессор работал в ваших экспедициях, м-р Мэк-Кормик? — спросил хан.

— Нет, господин фон-Вегерт до сих пор всегда отказывал мне в этой чести, но, насколько мне известно, ныне он согласился довериться мне.

— Именно?

— Я поеду с м-ром Мэк-Кормиком в Роканд, в Кони-Гут! — произнес вдруг фон-Вегерт, с ударением, глядя прямо в глаза хану.

Воцарилось молчание.

С завораживающей улыбкой хан произнес, опустив свои длинные ресницы и ни к кому не обращаясь:

— Я очень несчастлив, что лично не смогу принять гостей у себя дома, в Кон-и-Гуте. Экспедиция, вероятно, отправляется вскоре? Мой привет родным местам.

Он замолчал, рассматривая концы своих лакированных туфель в белых гетрах.

— Поручение вашего высочества будет исполнено еще в этом году, — произнес Мэк-Кормик.

Глаза хана потемнели. И трудно было сказать, чем было вызвано несомненное волнение, в которое привел его разговор о Кон-и-Гуте. Может быть, лицо его, цвета слоновой кости, не выразило ничего другого, кроме сожаления о своей родине, последнюю пядь земли которой — Кон-и-Гут — еще до сих пор не осквернила нога ни одного европейца?

Хан провел рукой по лицу, и оно вышло из-под ладони снова надменным, бесстрастным и таинственным под белоснежной чалмой.

Фон-Вегерт молча наблюдал.

Кон-и-Гут! Что тут таится?

Эрна рассматривала мужчин, собравшихся у Голоо, с разнородными чувствами.

К фон-Вегерту она почувствовала симпатию с первого же взгляда. Кое-что о нем уже успел ей сказать Гарриман. К Голоо ее влекло инстинктивно, — она словно чувствовала, что около него ей нечего и некого бояться. Но он смешил ее своим черным лицом и сверкающими зубами, которыми он щелкал, словно волк, гоняя маленького черно-зеленого веселого Боба то за тем, то за другим по своим обширным аппартаментам. Гарриман? Да, к нему она чаще всего поворачивала свое прекрасное лицо. Как хорошо, если бы он был ее братом!