– Да, знаю. С бракоразводными процессами таких вот доверчивых супругов больше всего мороки. Обязательно находится пара-тройка бастардов, несколько десятков пропавших фамильных драгоценностей, заложенное поместье и большая ссуда в банке. А иногда и разлагающийся труп в розовом саду. Тоже плод бескрайнего взаимного доверия.

За спиной послышался вдох сквозь стиснутые зубы – Майло собирался было ответить на язвительное замечание лорда Сантанильо, и, судя по довольному оскалу адвоката, тот тоже не остался бы в долгу, – но деликатный стук в дверь оборвал разгоравшуюся перепалку.

Мелия, державшая в руках поднос с тремя чашками кофе, сахарницей и разноцветными маленькими сладостями на плоском блюдце, вошла в библиотеку и аккуратно устроила свою ношу на низком столике между креслами.

– Вы прекрасно выглядите, Мелия, – вдруг произнес адвокат, заметив вошедшую горничную. – Это платье вам удивительно идет.

Служанка зарделась от комплимента.

– Ох, лорд Корвус, ну вы как скажете…

Я нахмурилась. Неужели этот человек способен хотя бы изредка проявлять вежливость и учтивость по отношению к другим людям? Тем более к служанке – и это после его же слов о третьем сословии!

Подцепив двумя пальцами полупрозрачный кубик неизвестного мне лакомства, лорд Сантанильо одним неуловимым движением отправил его в рот, на мгновение зажмурился и тут же демонстративно скривился.

– Сладкое. Да еще и с настоящими циндрийскими специями. Ужасный вкус. Не понимаю, Кастанелло, – фыркнул адвокат, не переставая поглощать странные сладости. Количество маленьких десертов на тарелке уменьшалось с каждой секундой. – Как ты вообще ешь эту гадость?

– Благодаря тебе – никак.

– Чего только не сделаешь ради дружбы, – с наигранной серьезностью проговорил лорд Сантанильо, подхватывая с блюдца последний кубик.

Майло скрипнул зубами. Я кожей чувствовала, как в нем закипало недовольство поведением бесцеремонного приятеля. Лорд Сантанильо неведомым образом умудрялся почти каждой невзначай брошенной фразой доводить моего супруга, обычно холодного и сдержанного, практически до бешенства.

Впрочем, надо признать, я понимала и разделяла чувства лорда Кастанелло. Долгожданный адвокат, на которого я подсознательно возлагала большие надежды, оказался на редкость неприятным типом. И этот его взгляд…

Лорд Сантанильо взял в руки кофейную чашку и выжидающе посмотрел на нас.

– Теперь, когда ты, смею надеяться, закончил паясничать, – сухо произнес Майло. – Я бы хотел официально познакомить тебя с супругой. Миледи, позвольте представить вам лорда Корвуса Сантанильо, моего, как бы ни было трудно в это поверить, университетского друга. Корвус, это моя жена, леди Фаринта Кастанелло, урожденная госпожа Ллойд.

– Не госпожа Ллойд, – тут же поправил адвокат, лениво поглаживая ободок чашки и не сводя с меня цепкого взгляда. – И даже не леди Ллойд, хотя этому я бы удивился чуть меньше. Просто Ллойд. Тебя предсказуемо ввели в заблуждение, Кастанелло, а ты, разумеется, поверил. Ты всегда был таким беспомощным перед женским двуличием.

Чашка едва не выпала у меня из пальцев. Выходит, лорд Сантанильо каким-то образом связан с моей семьей? Может быть, он знал… меня?

Заметив мое смятение, адвокат ухмыльнулся.

– Что ж, раз жена не пожелала сама посвятить тебя в подробности, Кастанелло, расскажу эту историю за нее. Леди Синтия и покойный лорд Бехо Ллойды – известные в Фиоренне меценаты. Не удивлен, что ты о них не слышал – к передовой магической науке они всегда были равнодушны, оставаясь приверженцами классического подхода. Но, думаю, со временем милая Элейна познакомила бы тебя с их благородным начинанием. Видишь ли, супруги Ллойды издавна являлись попечителями двух крупных пансионов для юных, магически одаренных лордов и леди. Многие отпрыски знатных семейств Фиоренны и Аллегранцы – особенно Аллегранцы – обучались именно там. И я в том числе.

– Ты хочешь сказать, что моя жена – родственница фиореннских Ллойдов?